Джим Хокинс на острове с сокровищами
Шрифт:
Однако вскоре ответные выстрелы перебили почти десяток из них самих и ранили капитана «Чёрной каракатицы», и пираты в спешке бросились вниз, позабыв об обороне или управлении судном, всё как всегда с Джентельменами Удачи: «В атаке первой, они — сумасшедшие черти, но лишь дай отпор и побегут, куда прочь, поскорей…»
Сквайр Трелони постоянно менялся в лице, а узнав что пираты гнали поскорее к острову, начал о чём то многозначительно переговариваться шёпотом с доктором Ливси. Доктор кивал и постоянно соглашался.
— Друзья мои! — сказал сквайр уже всем. —
— Как?! — возопил ошарашенный предложением Трелони капитан «Чёрной каракатицы», — разве вы не спасёте мою красавицу и не доведёте в ближайший порт? На кой чёрт вам так спешить, что у вас с пиратами за дела такие, что вы… — он осёкся, так как его знакомый, Александр Смоллетт, сжал ему сильно плечо и так странно посмотрел в глаза раненному, что тот вынужден был прекратить все свои стенания.
Тем временем сквайр обратился к пиратам, засевшим внизу: «Если вы меня слышите, гнусные негодяи…» — тут же прозвучал выстрел и пуля, пущенная видимо из пистолета, пробила доску переборки и трапа. — Ах так! Тогда вот что: мы запрём вас, как крыс, в этой ловушке и подпалим шхуну, и клянусь, что когда станем отплывать прочь — дадим несколько выстрелов ниже вашей ватерлинии, что бы вы стали утопленными, жаренными крысами! Вот!»
Трелони размахивал руками и горячился. Ему казалось невероятным что бы в него, во время обращения к пиратам, хоть какая сволочь осмелилась стрелять.
Внезапно раздался странный стук и чей то, показавшийся хорошо знакомым Джиму голос, просто таки униженно, произнёс: «Сэр, будьте великодушны! Как и подобает Джентельмену по рождению! Не стоит брать на себя несколько лишних смертей, тем более столь непорядочных в исполнении — дайте нам шанс и клянусь вам, мы не настолько плохи, как вам могло показаться!»
Удивлённый Трелони лишь попятился прочь от трапа, по которому поднимался одноногий моряк в вычурном, хотя и давно обношенном кафтане, некогда бывшем, видимо, синего цвета.
— Разрешите представиться! — тут же вытянувшись по стойке смирно отрапортовал одноногий. — Сильвер! Джон Сильвер, кок данной ватаги обормотов и гуляк, раздери их всех медузы!
На Сильвера тут же навели свои винтовки егеря и он, улыбаясь как можно дружелюбнее, спокойно скинул пояс с ножнами для кинжала и кортика, бывшими в них же и парой пистолетов, заткнутыми за пояс и брошенными Сильвером на доски палубы: «Всё! Мы проиграли и это признаём! Многоуважаемый сэр! К чему эта бессмысленная бойня, может и не самых лучших, но всё же христиан? Мы можем быть вам полезны и тем самым, к взаимной выгоде, послужим друг другу, а вся эта свара… Так она от недопонимания и больше ни от чего!»
— Помочь? Помочь?! — вскипел Трелони наконец приходя в себя. — Да чем же, подобные негодяи, могут нам помочь?!
— В поисках. — спокойно ответствовал Сильвер, явно бывший не робкого десятка и видевший немало подобных истерик и патетичных криков, от разных людей в разных обстоятельствах. — Мы вам поможем
— У нас есть Джим Хокинс и его карта! — высокомерно произнёс сквайр Трелони и не без удовольствия отметил как изменилось лицо Сильвера, став землистого цвета.
Сильвер внезапно перестал улыбаться и с ненавистью уставился, на до этого прячущегося за спинами остальных своих товарищей, подростка.
Однако уже через пять секунд улыбка снова вернулась на загорелое лицо одноногого и он дружелюбно проговорил: «Сэр! Карта ведь наша и лишь мы понимаем что там накалякал старина Флинт: его обозначения или им часто говоримые словечки. А Джим… Джим отличный моряк, такое с нами сотворил в Кингстоне, самим даже чудн'o что он там проделал с «Моржом»! Но, то старое и пустое! Без нас — вы месяцы потратите и можете не найти даже пенни, с нами — гораздо вернее!»
После краткого совещания, Трелони постановил сдавшихся пиратов заковать в цепи, но позволить им помогать чем малым, команде на «Эспаньоле» и уж потом, после нахождения сокровищ, определить их судьбу.
На верхнюю палубу первыми поднялись оставшиеся пираты, бывшие на «Чёрной каракатице»: старик, с седыми волосами — Том Морган. Лысый ирландец в красной ермолке на голове, чьего имени Джим не запомнил, когда он тихим голосом представлялся сквайру и доктору Ливси. Джорж Мэри и Израэль Хэндс, оба высокие и одетые в чёрные куртки и такого же цвета штаны, но если первый был широкоплечь и могучь, и отдалённо напоминал Билли Бонса, то Хэндс скорее отличался ростом и худобой, а также полностью лысой и выбритой головой, что сейчас блестела от испарины, на ней обильно проступившей.
Троих раненных, стонущих, пиратов решено было не лечить и им перерезали глотки прямо на палубе «Чёрной каракатицы», егеря сквайра.
Остальные разбойники с безразличием смотрели на судьбу раненных товарищей — было видно что подобное зрелище им не впервой выпадало смотреть.
Девятерых морских разбойников, из бывшей команды капитана Флинта, связали кожаными ремнями и отправили под конвоем егерей и матросов «Эспаньолы» на борт данного корабля, пока осмотровая группа разделилась и начала проводить инспекцию того, что можно было бы перенести с «Чёрной каракатицы» на «Эспаньолу».
Джим оказался напарником Сильвера по осмотру и если первое время сильно его опасался, ожидая что одноногий пират в любое время захочет с ним поквитаться за своё ранение и дальнейшее увечие, то вскоре понял что квартирмейстер «Моржа» не настолько глупый человек, что бы рисковать головой ради какой то там мести: Сильвер всячески подшучивал над тем что с ними в Кингстоне учудил подросток, говорил что они сами виноваты и дисциплина на «Морже» всегда хромала, в отличие от удальства и лихачества — бывшего с избытком, и постоянно жаловался на свою судьбу, что помешала ему полностью выучиться и стать достойным членом общества.