Джим-кнопка и Лукас-машинист

Энде Михаэль Андреас Гельмут

А потом еще быстро пририсовал внизу вот что:

Это означало: «Не расстраивайся, не беспокойся!»

И совсем в конце быстренько нарисовал вот это:

Это означало: «Целую тебя. Твой Джим.»

Потом он положил листок на подушку и легко и быстро вылез в окно.

Придя на условленное место, Джим не нашел там локомотива по имени Эмма. Лукаса тоже нигде не было видно. Тогда Джим побежал вниз, к государственной границе.

Там он увидел Эмму, уже спущенную на воду. Верхом на локомотиве восседал Лукас-машинист.

Он как раз прилаживал парус к мачте, укрепленной прямо на кабине.

– Лукас! – тяжело дыша, крикнул Джим. – Подожди, Лукас! Вот он я!

Удивленный Лукас обернулся, и дружеская улыбка осветила его широкое лицо.

– Бог ты мой, – сказал он, – Джим Кнопка. Я уж думал, тебе расхотелось приходить. Двенадцать-то когда пробило!

– Да я знаю, – ответил Джим. Он зашлепал по воде, ухватился за лукасову руку и забрался на локомотив. – Забыл про письмо, понимаешь? Поэтому мне пришлось вернуться.

– А я боялся, что ты проспал, – сказал Лукас, выпуская из своей трубки табачное облачко.

– Я ни капельки не спал! – поклялся Джим. Конечно, это была неправда, но он не хотел ронять своего достоинства перед другом. – А ты и вправду уехал бы без меня?

– Ну-у, – ответил Лукас, – я бы, конечно, еще немного подождал, но потом…

Откуда мне знать, а вдруг ты за это время передумал? Так же могло быть, правда?

– Но мы ведь договаривались, – укоризненно сказал Джим.

– Да, – согласился Лукас. – И я страшно рад, что сдержал слово. Теперь я знаю, что могу на тебя положиться. Кстати, как тебе нравится наш корабль?

– Отлично! – ответил Джим. – А я всегда думал, что локомотив в воде потонет.

Лукас ухмыльнулся.

– Не потонет, если заранее выпустить воду из котла, убрать из тендера уголь, а двери законопатить, – объяснил он, выпуская из трубки маленькие табачные облачка. – Эта хитрость не всякому известна.

– Двери нужно что? – переспросил Джим, никогда не слыхавший такого слова.

– Законопатить, – повторил Лукас. – Это означает, что все щели надо основательно заделать паклей и смолой, чтобы внутрь ни капли воды не просочилось. Это очень важно, потому что раз котел полый, а в тендере пусто, Эмма ни за что не потонет.

К тому же у нас теперь есть симпатичная каютка на случай дождя.

– Только как мы в нее попадем, – поинтересовался Джим, – если все двери будут напрочь закрыты?

– Мы можем пролезть через тендер, – сказал Лукас. – Смотри, если только знать, как делать, то и локомотив поплывет что твоя утка.

– Ой! – удивился Джим. – Но ведь он же весь из железа.

– Это ничего, – ответил Лукас и с удовольствием плюнул в воду петелькой. – Корабли тоже бывают целиком из железа. Пустая канистра, к примеру, тоже вся железная, но все равно не тонет, если в нее не просачивается вода.

– Вона как! – сказал Джим с понимающим видом. Он считал Лукаса

ужасно умным. С таким другом не пропадешь.

Мальчик был теперь очень рад тому, что сдержал свое обещание.

– Если ты не против, – сказал Лукас, – то то нам пора отчаливать.

– Идет, – ответил Джим.

Они отцепили от берега трос, которым Эмма была прикреплена к причалу, то есть отдали концы. Ветер наполнил парус. Мачта тихо скрипнула, и необычный корабль пришел в движение. Не было слышно никаких других звуков, только ветер гудел, да мелкие волны плескались у эмминого носа.

Лукас положил руку Джиму на плечо, и они молча стали смотреть, как постепенно удалялась тихая, освещенная луной Усландия с домиком госпожи Ваас, домом господина Эрмеля, маленьким зданием железнодорожной станции и замком короля между двумя горными верхушками, одна пониже другой.

По черной щеке Джима покатилась большая слеза.

– Грустно? – спросил Лукас. Его глаза тоже подозрительно блестели.

Джим громко втянул содержимое носа в себя, вытер тыльной стороной ладони глаза и мужественно улыбнулся:

– Все уже.

– Давай лучше не будем оглядываться, – предложил Лукас и легонько хлопнул Джима по плечу. И оба повернулись в противоположную сторону.

– Ну вот! – сказал Лукас. – Набью-ка я себе новую трубочку, а потом мы немного побеседуем.

Он набил трубку, раскурил ее, выпустил пару дымных завитушек, и они начали разговаривать. Уже совсем скоро оба опять развеселились и засмеялись.

Так и шли они под парусом по океану, мерцавшему в лунном свете.

Глава пятая, в которой путешествие по океану заканчивается, и Джим видит прозрачные деревья

Во время путешествия не происходило ничего из ряда вон выходящего. Погода, к счастью, все время стояла хорошая. День и ночь напролет легкий бриз надувал парус, и Эмма без затруднений продвигалась вперед.

– Хотел бы я знать, – время от времени задумчиво повторял Джим, – и куда это мы все плывем и плывем?

– Понятия не имею, – уверенно отвечал Лукас.– Поживем – увидим.

Несколько дней подряд друзей сопровождал косяк летучих рыбок, частенько их развлекавших. Летучие рыбки – очень веселые создания. Они кружились у Джима над головой и играли с ним в салочки. Конечно, он ни разу ни одной не поймал, такие они оказались проворные, зато в пылу игры пару раз шлепался в воду. К счастью, мальчик умел хорошо плавать. Этому он научился на пляже в Усландии еще совсем маленьким. Всякий раз, когда Лукас вытаскивал Джима наверх, и тот, насквозь мокрый, стоял на крыше кабины, все летучие рыбки вытягивали из воды свои головки и широко разевали рты, как будто смеясь. Разумеется, ничего не было слышно, ведь рыбы, как известно, немые.