Джим Пуговица и Чертова дюжина
Шрифт:
— Эти корабли, которые вовсе никакие не корабли, — стал объяснять Лукас, подмигнув Джиму, — собственно говоря, паровозы.
— Ах, вон оно что, — сказала русалочка, — значит, это пазово… это, значит, запово… простите, как вы сказали?
— Паровозы! — повторил Лукас.
— Да, извините, — русалочка с любопытством подплыла ближе, — а что такое паровозы, если позволено будет спросить?
— Вы можете спрашивать о чем угодно, маленькая дама, — дружелюбно заверил Лукас. — Итак, паровозы это машины, которые ездят
— О да, — обрадовалась русалочка, — то есть, как я поняла, эти воропа… эти пазоковины — вид пароходов, только для суши?
— Неплохо, — согласился Лукас и повеселел, — можно сказать и так. Вы умны необыкновенно, маленькая дама.
Русалочка опять польщенно рассмеялась и сказала:
— Итак, этот корабль, который не корабль, все-таки в некотором роде пароход?
И она захлопала в ладоши. Русалки ведь видят мир несколько односторонне — так сказать, с водяной точки зрения. Их очень беспокоит, когда они чего-нибудь не могут понять с этой водяной точки зрения. Но когда им удается, так сказать, разводянить трудный вопрос, они испытывают большое облегчение. Не надо ставить им это в упрек, ведь люди порой ведут себя не лучше. А в остальном русалки очень симпатичный народ.
— А кто вы такие? — продолжала любопытствовать русалочка.
— Я Лукас-машинист, — ответил Лукас, — а это мой друг Джим Пуговица, тоже машинист.
— Извините, пожалуйста, что я так любопытна, — сказала русалочка, — но для нас, водяных жителей, очень важно было бы узнать, не разбираетесь ли вы также в электричестве и в магнитах?
— Мы, правда, специалисты по паровым двигателям, — ответил Лукас, — но кое-что понимаем и в электричестве.
— Но это же замечательно! — возликовала русалочка. — Я должна сказать об этом папе! Пожалуйста, подождите минуточку! Я сейчас!
И исчезла. Но не успели друзья как следует обсудить происшедшее, как русалочка появилась вновь:
— Только не пугайтесь! Это мой папа!
Тут раздался чудовищный шум и плеск, море вспучилось неподалеку, так что Эмма чуть не опрокинулась. Потом показалась голова, громадная, как у кита, зеленая и прозрачная. На черепе, поросшем ракушками, громоздилась огромная стеклянная корона. Над необъятным ртом висели усы, как у сома. Джим испугался, Лукас же, как обычно, не подал виду и не выказал никакого удивления.
— Позвольте вас представить друг другу, — сказала русалочка. — Это, папочка, господин Лукас и Джим Пуговица. А это мой папа, Лоремар, правитель этого моря.
— Очень рад познакомиться, — Лукас вежливо снял кепку.
— Папа, — продолжала русалочка, — эти чужеземцы кое-что понимают в электричестве и в магнитах. Потому
— Хорошооооо, — проклокотал низким голосом морской царь. — Тогда сейчас же спустимся на дно и вы посмотрите, что там не в порядке.
— Ничего не выйдет, — неторопливо ответил Лукас, — как это ни огорчительно для нас, царь Лоремар.
Морской царь нахмурил брови, а поскольку они у него были с грядку, вид его стал очень грозен.
— Почему? — проревел он.
— Мы утонем, ваше величество, — мирно объяснил Лукас.
— И толку вам от нас не будет никакого.
— Да, верно, — пробурлил морской царь.
— А в чем, собственно, состоит повреждение? — спросил Лукас.
Тут вмешалась в разговор русалочка:
— Испортилась морская иллюминация. Вот уже год, как что-то сломалось.
— Даааа, — бурлил морской царь, — пренеприятная история! Именно сегодня, когда праздничная иллюминация нам очень нужна в честь памяти моего пра-пра-прадедушки Гурумуша, который когда-то и устроил эту иллюминацию.
— Скажите, а откуда раньше поступало электроснабжение? — спросил Лукас.
— О, такими пустяками я никогда не интересовался, — угрюмо проревел царь. — Свет просто был и все, а теперь его нет.
Тут снова вмешалась русалочка:
— Моя двоюродная прапрабабушка еще лично знала старого працаря Гурумуша, и она часто рассказывала, что электричество поступало от громадного магнита.
— А где он находится, маленькая дама? — спросил Лукас.
— В Варварском море, — смущенно ответила принцесса. — Мы не любим упоминать про это место и избегаем туда плавать — там мрачно.
— Это далеко отсюда? — спросил Лукас. — Вообще-то мы плывем по важному делу и не можем терять время. Но если это недалеко, мы могли бы заехать взглянуть на магнит.
— Я дам вам упряжку моих дельфинов, — обрадовалась принцесса. — Они победители всех гонок. Если мы впряжем их в ваш корабль, они со скоростью вихря отвезут вас к магниту и назад и еще куда вам будет угодно. Вы не только не потеряете время, но выиграете его.
— Чудесно! — сказал улыбаясь Лукас. — Если вы готовы оказать нам такую любезность, мы завернем в Варварское море.
— Хорошоооо! — пробурлил царь Лоремар и, не простившись, скрылся под водой. И снова Эмма чуть не опрокинулась от поднявшихся волн.
— Извините его, — тихонько сказала морская принцесса, — мой папа не особенно любезен. Ему уже шестьдесят тысяч лет, и, кроме того, он в последнее время очень мучается от изжоги. Для морских жителей всякое жжение — очень неприятная вещь.
— Еще бы, — участливо сказал Лукас. — Да и шестьдесят тысяч лет — очень почтенный возраст, как мне кажется.
— Раньше, — заверила принцесса, — когда он еще не страдал изжогой, он был самый обворожительный житель моря, какого только можно представить.