Джинн и воины-дьяволы
Шрифт:
Так что Дыббакс до поры сидел дома и продумывал план, который приведет его в Лас-Вегас без нарушения клятвы.
Вообще-то в прежние времена Дыббакс мог играть на чувствах матери, как на гитаре. Он знал, с какой стороны подойти к ней, как настроить, какие струны перебирать, чтобы получить искомую мелодию. Он точно знал, что надо сделать, чтобы заставить ее сказать именно то, что требовалось, — как по нотам. Поэтому теперь он ходил по дому чернее тучи, молчал и смотрел в пространство. Мама же всячески пыталась его задобрить: испекла его любимый пирог с карри, разрешила смотреть фильмы, которые были мальчику явно не по возрасту, выделила ему кучу карманных денег и даже подарила новую игру для игровой приставки. Но он упорно не желал сменить гнев на милость. И мама наконец дрогнула: выхватила у него из рук плошку с хлопьями, которые он демонстративно собрался есть вместо ее пирога, и шваркнула об стенку.
— Дыббакс!
Дыббаксом она называла его, только когда действительно сердилась. Обычно же она говорила Бакс, поскольку сам он предпочитал именно это, уменьшительное имя.
— Дыббакс! Ты испытываешь мое терпение. Я испекла для тебя пирог. Купила тебе игру. А ты ходишь тут, словно на похоронах! Ну, чем прикажешь тебя развеселить?
Ага, попалась.
— Могу я сделать что-нибудь, чтобы ты хотя бы улыбнулся?
Он кивнул.
— Конечно можешь, — сказал он. — Я хочу поехать в Лас-Вегас.
Дженни Сахерторт прищурилась. Она явно что-то заподозрила.
— Лас-Вегас? Что ты там забыл? Для игры в рулетку ты слишком мал, а экскурсию на шоколадную фабрику явно перерос. Кроме того, мы, мариды, да и другие добрые джинн ездим в Лас-Вегас с большой опаской. Сам знаешь: там правят ифритцы.
— Ладно, забудь, — проурчал Дыббакс утробно, точно фагот, и закатил глаза. — Считай, что я ничего не просил.
— Ну что ты! — воскликнула его мама. — Мы обязательно поедем в Лас-Вегас, если тебя это порадует. Только скажи, почему ты так туда стремишься? Тебе нравится иллюминация на небоскребах?
— Ненавижу иллюминацию! — ответил Дыббакс. — Огни бегают по домам, а мне кажется, что они прямо по мне ползают.
— Тогда зачем?
— Я хочу увидеть Адама Аполлониуса.
Адам Аполлониус был самым знаменитым иллюзионистом Америки. Он придумал несколько классных фирменных трюков: например, свободное падение с самолета и подъем на чикагский небоскреб Сирс с завязанными глазами. Дыббакс давно прилепил плакат с портретом этого артиста на стену у себя в комнате.
— Не понимаю, что ты в нем нашел. — Мать пожала плечами. — Ты же знаешь, что все это ловкость рук. В то время как любой джинн может запросто творить такие чудеса по-настоящему. На что тебе сдался этот фокусник?
— Сам не понимаю. — Дыббакс зевнул. — Может, у него это круче получается, чем у нас? Ну и кроме того, мне нравится, что это ловкость рук. Сама говоришь: мы можем запросто творить чудеса по-настоящему. Для нас-то это дело обыкновенное. А он устраивает из чудес представление. И из своих умений тайны не делает. Это мы вечно таимся и все от всех скрываем.
— Но ты ведь понимаешь, почему мы держим свои способности в секрете, — сказала Дженни Сахерторт. — Иначе джинн будет грозить опасность.
Дыббакс зевнул еще шире.
— Да знаю я все… — Он пожал плечами. — Послушай, ты спросила, что может меня развеселить. Я ответил. Не нравится — забудь. Можем никуда не ехать.
— Нет, дорогой, мы поедем, — твердо сказала мать. — Это даже будет забавно.
Дыббакс возликовал и поздравил себя с успехом. План сработал.
Отец обязательно почувствует, что я нахожусь в Лас-Вегасе. И найдет меня сам. Наверняка. В сущности, мне от него ничего не надо. Просто поболтаю со стариком, вот и все. Потусуемся с ним пару часиков — и назад.
Он улыбнулся.
— Так-то лучше, — сказала мама, заметив его улыбку. — Мне хочется только одного, милый: видеть тебя счастливым.
Иблис всегда предполагал, что его младший сын рано или поздно объявится в Лас-Вегасе. Куда он денется? Однако мальчишка прискакал даже раньше, чем ожидал его отец. Впрочем, для предводителя ифритцев это оказалось очень даже кстати. Дыббакс с матерью прибыли во всемирную столицу игорного бизнеса через несколько часов после того, как тело Иблиса растерзали черные джинн-тигры. Растерзали в клочья, так что он был вынужден покинуть свое старое тело и искать новое. Этим-то утомительным делом он и занимался, когда внезапно ощутил присутствие сына. Это произошло сразу, едва Дыббакс сошел с самолета в международном аэропорту МакКарран и ступил на летное поле — залитый гудроном кусок пустыни. Что и говорить, это стечение обстоятельств было крайне неудачным для Дыббакса, его мамы, всех добрых джинн, а заодно и для всего человечества, и крайне удачным для самого Иблиса. Во-первых, будь он в это мгновение в какой-нибудь физической оболочке, например — в человеческом теле, он мог вовсе не почувствовать присутствия мальчика. Физическая оболочка делает джинн менее чувствительным к космическим колебаниям. Но в это мгновение Иблис существовал только как дух, и ему было намного легче обнаружить, что его сын прибыл в Лас-Вегас. Вот уж на что никак не рассчитывала Дженни Сахерторт!
Со скоростью света взмыл Иблис над раскаленной пустыней Невада и, точно невидимая ракета, устремился к ничего не подозревавшей мишени. Он нашел мальчика и его мать возле багажной ленты. Дженни Сахерторт он узнал сразу — уж очень примечательно выглядела она в алом брючном костюме со стразами. Сын оказался высок, пригож и, похоже, даже обаятелен. Весь в отца. Иблис тщеславно усмехнулся. Через несколько мгновений он уже знал все тайные мысли Дыббакса, все порывы его юного сердца. И понял, что дьявольский план, который он замыслил почти тринадцать лет назад, уже можно привести в действие. Пора.
Иблис пробыл в теле Дыббакса лишь несколько секунд и покинул его прежде, чем Дженни Сахерторт или сам Дыббакс успели заподозрить, что рядом витает дух злого джинн.
— Что с тобой? — спросила Дыббакса мать. — Ты вдруг побледнел.
— Разве?
— Да. А еще я попросила тебя взять этот чемодан, но ты словно и не услышал.
— Я и сейчас тебя плохо слышу. Уши заложены после самолета. Ненавижу самолеты. Они ничем не лучше автобусов.
— Скоро пройдет. Прими еще одну угольную таблеточку, она ведь не только от клаустрофобии помогает.
— Почему мы вообще полетели на самолете, а не на смерче?
— Но мы же здесь! Хватит ныть. Ты же знаешь, что любое использование джинн-силы привлекает внимание. Бакс, слушай меня внимательно. В этом городе полным-полно ифритцев, и они нас учуют, если мы вздумаем применять джинн-силу. Тогда неприятностей не оберешься. Поэтому воздержись. Договорились?
— Ладно, ладно.
Они взяли такси и поехали в отель сети «Марриот» под названием «Зимний дворец», который был точной копией знаменитого дворца русских царей в Санкт-Петербурге. Поселились в номере люкс на верхнем этаже. Из обеих спален открывался захватывающий вид на весь Лас-Вегас. Поужинав, они пошли на представление Адама Аполлониуса и заняли лучшие места в зале. Аполлониус, высокий, тощий человек с бородкой клинышком и серьгой в ухе, был с головы до ног разукрашен татуировками. Дженни Сахерторт подумала, что так обычно выгладят звезды британского футбола.