Джинн из консервной банки
Шрифт:
– Все! Хватит! Видит бог, я крепилась: приехали!
Серебристый «опель-рекорд» лихо затормозил у дешевого придорожного кафе. В нем сидели двое: красивая эффектная женщина за рулем и рядом с ней белокурый молодой человек, с мягкими, еще юношескими чертами. Он удивленно уставился на спутницу, нервно поерзал и сердито спросил:
– Ольга, почему мы остановились?
Она уронила голову на руль и капризно протянула:
– От-стааань…
Молодой человек пришел в ярость:
– Ольга! В
– Подожди, Георгий. Разболелась голова, а таблетку запить нечем. Сейчас я вернусь, – безмятежно ответила Ольга, выходя из машины и направляясь к двери кафе.
– Так я и знал! – в спину ей крикнул Георгий и вздохнул.
Он проводил Ольгу злобным взглядом, озабоченно посмотрел на часы и обреченно подумал: «Теперь точно опоздаем. Опять недовольная физиономия папика, зуд, упреки. И крайний снова я. Ей-то что? Она только ласково глянет, и старый болван растаял…»
Тем временем Ольга распахнула стеклянную дверь и уверенной походкой вошла в кафе. Она гордо несла свое тело, выставляя высокую грудь и соблазнительно покачивая бедрами.
– Е-мое, – прошептал бармен.
– Столичная штучка, – согласился официант, направляясь к Ольге.
Его «добрый день» и «чего пожелаете?» прозвучали слишком игриво.
Ольга, словно не слыша его, присела к ближайшему столу, сняла элегантную широкополую шляпу и с грациозной небрежностью сердито швырнула ее в соседнее кресло.
– Сто грамм водки и огурчик, – не удостоив официанта взгляда, воскликнула она и, подумав, добавила: – Хорошей водки.
Официант опешил. Он растерянно посмотрел на Ольгу, перевел взгляд на «опель» – единственный автомобиль, задержавшийся у кафе, и промямлил:
– Простите, не понял, в каком смысле?
Ольга рассеянно осмотрела пустой зал и наконец изволила заметить официанта.
– Вы о чем? – спросила она: так говорят «пшел вон» бездомному псу.
Ее длинные ноги, закинутые одна на другую, возвышались над столом. Официант, разглядывая круглые, обтянутые дорогими чулками колени, замешкался с ответом. Ольга опередила его.
– Вы не поняли в каком смысле мне нужен огурчик? – с издевкой спросила она и вульгарно расхохоталась, содрогаясь всем телом.
Ее черный плащ заструился, зазмеился к полу дорогой тончайшей лакированной кожей, неприлично обнажая до самых бедер красивые стройные ноги. Это было слишком неожиданно. Официант, краснея, понял, что юбки под плащом нет. Было очевидно и то, что узнал он об этом отнюдь не случайно.
«Кто она? – пронеслось в его голове. – Богатенькая прикольщица? Проститутка?»
Проституток он повидал на своем коротком веку, Ольга на них не была похожа.
«Скорей, богатенькая дамочка дурачится от скуки», – подумал официант.
Он еще раз покосился в окно на «опель»
– Какой в-вы п-предпочитаете огурец?
Спросил и сконфузился, удивляясь сколько двусмысленности эта, на первый взгляд респектабельная дама, сумела внести в их безобидный диалог.
Ольга зло прищурилась.
– Какой огурец можно предпочитать к ста граммам водки? – с презрительной усмешкой спросила она, явно обнаруживая иностранный акцент. – Конечно же соленый. И побыстрей, пожалуйста, я спешу.
Официант был не согласен: почему обязательно соленый огурец? Он знал как минимум сто вариантов закуски (правда, в кафе было максимум пять). Но он не стал спорить, потому что за годы работы вывел простую истину: за женщиной остается последнее слово в любом споре. Всякое слово, сказанное после этого мужчиной, является началом нового спора, а за споры ему не платили. Он кивнул и скрылся в недрах подсобки.
В ожидании заказа, Ольга нервно забарабанила по столу длинными тонкими пальцами.
«Вот же болван! – гневно подумала она. – Какой-то пустяк попросила, а сколько вопросов. Уйму времени отнял. Что за народ?! Что за уроды?! Господи! Какая тоска! Какая жуткая здесь тоска! Ну просто жить не хочется!»
Дверь распахнулась и, громыхнув, захлопнулась, пропустив в зал высокого мужчину лет тридцати. Он вальяжно проследовал к стойке, демонстрируя довольство жизнью, самоуверенность, всеобъемлющее презрение и великолепный профиль.
– Апельсинового соку, старик, – снисходительно бросил он бармену, картинно облокотившись на стойку.
Несмотря на то, что голос мужчины был необычайно низок и чарующе красив, Ольга никак не отреагировала, даже не взглянула на него. Она извлекла из пачки сигарету и раздраженно рылась в сумочке в поисках зажигалки.
Мужчина же, напротив, был ошеломлен красотой незнакомки. Забыв о соке, он поспешно достал из кармана дорогую платиновую «Зиппо» и устремился к столику Ольги.
– Вы позвольте? – куртуазно осведомился он, щелкая зажигалкой и поднося язычок голубоватого пламени к ее сигарете.
– Благодарю, – даже не взглянув на мужчину, ответила Ольга.
Она жадно затянулась и, так и не подняв на него глаз, еще раз небрежно бросила:
– Благодарю, вы очень любезны.
Мужчина улыбнулся, собираясь что-то сказать, но в это время бармен торжественно сообщил:
– Ваш сок!
– Неси сюда, старик, – поморщился мужчина и вежливо осведомился у дамы:
– Вы не будете против, если я присяду за этот столик?
«Какого черта он ко мне пристал?» – подумала Ольга, упрямо не желая смотреть на навязчивого собеседника. Она резко качнула ногой (каблук сапожка взметнулся выше стола) и безразлично ответила: