Джинн из консервной банки
Шрифт:
Разговаривать стало невозможно. С трудом успев переброситься парой фраз в перерыве между песнями, влюбленные вынуждены были вновь остановиться, прерванные незатейливым, но рвущим барабанные перепонки шлягером, повествующим о ботанических успехах дяди Вани, в саду которого созрели вишни.
Публика в зале добросовестно веселилась, как могла, и ресторан набирал положенные ему для этого времени градусы.
Четверо парней, сидящих через столик от Ольги и Игоря и время от времени поглядывавших на женщину, дошли, видимо, до нужной кондиции, решив, что это просто несправедливо: один единственный, и на их взгляд невзрачный парень, узурпировал на весь вечер такую милашку, а они, четверо красавцев, вынуждены коротать вечер в чисто мужском обществе.
Первым решил устранить эту вопиющую несправедливость высокий брюнет в мешковатом костюме непонятного цвета, уже обильно политым красным вином. Он встал и нетвердой походкой подошел к Ольге.
– Ррразрешите вас пригласить, – не глядя на Игоря, довольно связно произнес брюнет.
– Я не танцую, – отвернувшись в сторону от разящего наповал перегара, брезгливо ответила Ольга.
На лице парня недоумение смешалось со злобой. Но ничего не сказав, он круто повернулся и довольно успешно преодолел расстояние до своего столика.
В течение двадцати минут мужская компания за соседним столиком предприняла еще две неудачных атаки, отбитых Ольгой хоть и немногословно, но решительно.
Настроение у нее испортилось.
– Куда ты меня привел? – рассердилась она. – В конюшне и то ведут себя приличней.
Она быстро допила кофе и предложила Игорю уйти.
Прокуренное нутро ресторана грохотало очередным опусом соответствующего свойства. На этот раз знойная брюнетка, в костюме откровенно подчеркивающем обилие рвущейся наружу плоти, голосом сильным и в меру противным оповещала всех о том, как она любит цыгана Яна, который по ходу развития сюжета обнаруживал дорогостоящие привычки и ухарские замашки.
Под этот аккомпанемент к Ольге и подплыл последний, еще не получивший отказа парень из-за злополучного соседнего столика.
Продолжая традицию, уже установленную его друзьями, он, не обращая никакого внимания на Игоря, наклонился над Ольгой и проревел, легко перекрывая грохот оркестра:
– Р-р-р-азр-р-решите вас приглас-и-ить!
Язык повиновался парню с огромным трудом.
Взбешенная тем, что ей испортили так хорошо начавшийся вечер, Ольга вскочила и, не помня себя от ярости закричала:
– Сейчас же убирайтесь вон!
Глаза ее метали молнии, а губы подрагивали от гнева и обиды. Однако даже эта более чем резкая отповедь не возымела на парня, оказавшегося из всех друзей самым пьяным, а потому самым наглым, никакого воздействия. Он схватил Ольгу за руку и попытался увлечь ее в сторону танцующих.
Растерянно смотрящий на эту безобразную картину Игорь, наконец, опомнился, и, быстро обогнув столик, вцепился в полу расстегнутой куртки хулигана.
Он до последнего старался избежать опасного скандала, помня о конспирации, но сейчас уже потерял над собой контроль.
– Подонок, немедленно оставь женщину в покое, – натужно прокричал он, безрезультатно пытаясь оттащить парня.
Тот оглянулся на неожиданно возникшую помеху и, отпустив руку Ольги, не раздумывая обрушил на красивую челюсть Игоря такой удар, которому мог бы позавидовать и Мухаммед Али.
Все дальнейшее запечатлелось в памяти Ольги какими-то отдельными, наползающими друг на друга фрагментами.
Игорь, совершивший короткий, но эффектный полет, закончившийся приземлением на соседнем столике. Испуганно-изумленные лица людей, стряхивающих с одежды закуску. Нарастающий шум драки.
– Что же там еще происходит, – озабоченно думала Ольга, растирая руку, на коже которой остались следы от пальцев чересчур настойчивого «кавалера».
Она безуспешно поискала глазами Игоря и, оглянувшись, увидела, как из толпы, образовавшейся вокруг столика, за которым сидели донимавшие ее парни, вылетел один из них, и проскользив по полу несколько метров, остался лежать посреди зала.
К месту сражения, которое вел кто-то невидимый, но достаточно энергичный, начал подтягиваться народ. Оркестр перестал давить на уши децибелами усилителей, и шум драки конкретизировался.
Слышались вопли и удары, а над всем этим повис пронзительный женский визг. Кто-то крикнул:
– Милиция! – и место сражения стало резко пустеть.
Однако обещанная милиция явно не торопилась появляться. Разошедшийся народ дал Ольге возможность созерцать странную и удивительную картину. Четверо ее обидчиков в самых живописных, но не оставляющих сомнения в том, что им срочно необходимо присутствие скорой помощи, позах, лежали на паркете пола, среди растоптанных сигаретных окурков и закусок.
Игорь, с перекошенным лицом, испачканным его же собственной кровью, пытался подняться, цепляясь за столик, который его обитатели покинули в самом начале драки. Среди этого погрома стоял… Георгий. Пиджак на нем был разорван, а под правым глазом красовался огромный синяк, грозивший через несколько минут разрастись во что-то невероятное.
– Жорж?!! – испуганно воскликнула Ольга и прикрыла лицо руками.
Георгий торопливо подошел к изумленной мачехе и, пытаясь заглянуть ей в глаза, спросил:
– С тобой все в порядке?
Несмотря на то, что ей совсем не было весело, она оторвала руки от лица и истерично рассмеялась.
– Со мной-то все в порядке, а вот с тобой. Что ты скажешь отцу?
Ольга выразительно посмотрела на его боевые отметины.
– Я же не спрашиваю что скажешь отцу ты, – язвительно усмехнулся Георгий.
Ольга смутилась и даже покраснела. В ушах у нее зашумело.
– Я потом тебе все расскажу, – тихо ответила она. – Ты не правильно все понял.