Джинн из подземки
Шрифт:
– Слушай,– разозлился лавочник,– откуда я знаю, чем вы там занимаетесь? Ко мне то и дело шастают церковники, и еще ни один не спросил небесной благодати в каплях! Плати за настой и шуруй отсюда с Богом. Или желаешь что-нибудь еще?
– Нет,– пробормотал окончательно растерявшийся Нилс, пряча пузырек за пазуху и роясь в пустом кармане, чтобы не доставать из-за пояса при свидетеле почти лопающийся пухлый кошель. Убедившись в бесплодности поиска, он вывернул второй карман и вытряс на затоптанный пол горстку монет.– Вот. А…
– Что?
Предложение освятить подвал выглядело бы просто смешно. Наморщив от усердия лоб, Нилс окинул взглядом полки и вдруг нашелся:
– Э-э-э… Заклинание бы!
– Какое? –
– Я слышал, есть такие веревки-указатели,– пробормотал Нилс, чувствуя себя окончательным идиотом.– Ты заговариваешь кончик на имя, бросаешь клубок, и она сама…
Глаза лавочника уставились куда-то в потолок.
– Сейчас нет.
– А вообще… бывают? – не унимался Нилс.– Правда? Кто-то, кажется, говорил мне, что вам подвозят время от времени…
– Да,– скрипнул продавец, сжимая руку в кулак и тыча большим пальцем в небо.– Иди. Иди уже, ты же расплатился!
– Скажите, а чтобы искать не человека, а… предмет. Большой предмет, типа жилого дома…
Лавочник указывал в потолок уже не одним, а сразу двумя пальцами.
– Что с вами? – растерялся монах.
Спустя секунду он уже не спрашивал.
Темная фигура стражника упала с потолочной балки, словно хищный паук, охнула, стукнувшись коленом, неловко смотала страховую веревку с крюком на конце. Кожаный жилет, надетый прямо поверх рубахи, в области груди и живота обшит защитными пластинами, на голову низко надвинут войлочный берет-шепта, завязанный под подбородком, из-под берета азартно блестят совсем еще юные глаза, опушенные длинными, как у девушки, ресницами. На заломе кокарда особого отряда его высочества, за спиной арбалет.
Из-за занавески, отделяющей подсобку, степенно, без суеты вышли еще двое стражников постарше – одинаково крепко сбитые и кривоногие. Руки на ножнах, шагают неслышно благодаря мягким подметкам, синхронно выставляя вперед ноги, словно родные братья. Вся разница лишь в том, что первый бородат, а второй гладко выбрит.
– А ну стой, любитель клубнички! – радостно выкрикнул «новичок», как его обозвал про себя Нилс. Судя по петушиной задиристости, действительно, еще совсем молод. С мотком худо-бедно справился, хотя на поясном замке его защелкнуть так и не сумел и под неодобрительным взглядом бритого просто запихал веревку за пояс.– Тайная государственная стража! Передовой отряд! Считай, что уже нашел все, что искал, и даже более того!
Бородатый без эмоций кивнул и неодобрительно окинул взглядом застывшего монаха.
– Всего-навсего сын Господа? И какого лешего тебе не хватало? Небось, не перетрудился в своем монастыре, вон какую ряху нажрал, шире плеч!
Нилс оскорбленно вскинул подбородок.
– Извольте пояснить, по какому праву вы смеете…
– Смеем! – перебил бородатый.– Вашу бумагу, пан врачеватель. Будьте так добры.
– Но я…
– Бумагу! – почти ласково повторил бородатый.– Ага…
По мере прочтения документа настоятеля лицо слуги закона плавно меняло свое выражение с равнодушного на почтительное. Извлеченная из поясного кармана магическая синяя свеча загорелась коротким круглым пламенем. В ее свете сургучная печать вдруг задрожала, раздвоилась, и прозрачная копия заметно приподнялась над пергаментом.
– Настоящая,– выдохнул «новичок».– Ух ты! Первый раз в жизни вижу!
– Позвольте принести вам глубочайшие извинения от города и себя лично,– возвращая бумагу, бородатый слегка поклонился: – Обознался. Стыжусь.
– А что случилось? – Вместе с официальным подтверждением достойного статуса к Нилсу вернулась соответствующая велеречивость.– Подскажите. Возможно, я сумею посильно помочь.
– Поступило указание отыскивать всех, кто выдает себя за владеющих силой,– доверительно шепнул бритый, мимоходом отвешивая подзатыльник «новичку» (тот от скуки пытался открыть пузырек с прилавка
– Говорят, это горючий газ из земли неожиданно выплеснулся. Вроде родственники покойного графа, что сейчас в замке гостят, подтвердили,– поделился свежими сплетнями Нилс.
Бритый только хохотнул.
– Вздор! Никакого газа! Видел в городе порхающие зеленые искры? Магия. Есть информация, что пришлые жулики-целители расстарались. Уходили по стене Цитадели от погони, кинули вслед покупное заклинание, а оно возьми и взорвись!
– Как это? – занервничал Нилс.
– Очень просто,– хмыкнул бородатый.– У нас ведь народ какой? Тупой народ, прости меня господи. Про мафиозные восьмерки страшные сказки рассказывают, а за одиночными владеющими силой, наоборот, гоняются как за панацеей от всех бед и болячек. Заполучил, значит, повезло, остальное не интересует: кто такой, откуда, каким органом магической власти признан, когда клеймен. Лишь бы метка на лбу была. Затаскивают в дом и давай… Под бойца или, к примеру, донора подделываться резону нет. А вот травники, врачеватели, природники, словесники… Только вчера трех словили. Один семена обрабатывал для повышения всхожести, хотя сам ни ухом, ни рылом. По деревням ходил, зараза. Спасибо, в последней хате уважил хозяина, отведал стакан домашнего самогону. Так этого лживого природника до того развезло, что не только всю правду-матку выдал своему клиенту, но и начал его уговаривать вступить в дело. Вроде совместно гораздо сподручнее. Сейчас в участке показания дает. Второй кретин напузырил в стакан помирающему дедку отвара дикой коки пополам с сенной корой и выпить велел. Дескать, всю слабость как рукой снимет. Словно юноша забегаешь.
– И что? – Нилс старательно растянул дрожащие губы в улыбку.– Пронесло небось?
– А как ты хотел? – хлопнул его по плечу бритый.– Конечно, пронесло. Только не долго дед бегал, словно юноша. Все-таки преставился, царство ему небесное. Стыдно сказать, в закрытом гробу хоронили.
– А травник?
– Как дед первый раз в отхожее место дунул, этот скот павлином вышагивал. Книжечку достал и принялся заказы в нее записывать. А как дед в третий и четвертый раз побежал… ноги в руки, и нет его. Случайно поймали. Сейчас показания дает. У кого был, от чего лечил.
– Правильно,– кивнул Нилс и спохватился: – Погодите! Вы сказали троих? А что третий?
– Сбежал мерзавец,– признался бритый, сокрушенно цыкая.– На него по взрыву башни и думаем, больше не на кого. Уже и уголовное дело завели. В двух частях. Он ведь не только башню подорвал! Сегодня в Торговых рядах целое представление устроил, собака. Штучную кольчугу попортил и меч погнул.
– Как? – опешил Нилс.
– А вот так! И ведь как назло: как башню ломал, толпа очевидцев, а на рынке ни одного нормального свидетеля! Один говорит – было клеймо, другой, что не было, а третий и вовсе кричит, что никто товар не трогал, а все подстроил сам продавец. Тяжело с людьми. Ох, как тяжело. Одежонку, что жулик обронил, и ту толком опознать не смогли. Тебе, случайно, не знакома, а?
На свет явился мятый коричневый плащ с одиноко болтающимся крючком от застежки-фибулы.
Нилс молча замотал головой, стараясь ничем не выдать волнения: очень уж напоминал плащ Михайлову одежду. И цвет, и длина, и веревочка вместо потерянной фибулы. Вот если бы подол пощупать… Михаил имел обыкновение зашивать под подкладку мелкую морскую гальку. Для утяжеления.
– Развелось жулья… – укоризненно согласился Нилс, плавно пятясь к выходу.– Но на рядового гражданина все же пенять грех. Как прикажете простому горожанину отличить настоящего владеющего силой от мошенника? В бумагах разбираются не все. Кто-то и вовсе неграмотен.