Джинн в плену Эхнатона
Шрифт:
— Мое-то? СЕСКВИПЕДАЛИАН. Считается, что его придумал древнеримский поэт Гораций и означает оно просто «очень длинное слово». А у Нимрода слово-фокус — ФЫВАПРОЛДЖЭ. Это подряд все буквы на средней строке клавиатуры компьютера или пишущей машинки. Оба эти слова невозможно забыть и в то же время невозможно использовать в нормальной беседе.
— Верно, — согласилась Филиппа. — Хорошие слова. Мне такого просто не выдумать!
— Не стоит торопиться, — успокоил ее господин Ракшас. — Вам надо хорошенько подумать. Для того мы и отвезли вас в пустыню. Ведь не на день и не на два выбираете. Это слово должно прослужить вам долго.
Филиппа сосредоточилась.
— Может, БИЛТОНГ? Это сушеное мясо антилопы. Его так называют в Южной Африке. И покупать его в магазине я уж точно не буду, потому что — гадость.
— Да, я знаю такое слово, — кивнул господин Ракшас. — Но не советую выбирать слишком короткие слова. Я знаю случаи, когда джинн бормотали свое слово во сне, и последствия были воистину ужасны. Но произнести во сне по-настоящему длинное слово не так уж просто. Например ФЛОКЦИНАУЦИНХИЛИПИФИКАЦИЯ.
— Я и не во сне такого не скажу! — Джон оторопел.
— А что это хоть такое? — спросила Филиппа.
— «Оценка какой-либо вещи или предмета как никчемного». В обычном разговоре произнести такое сложное слово никому и в голову не придет. Поэтому ФЛОКЦИНАУЦИНХИЛИПИФИКАЦИЯ — замечательное слово-фокус.
Поставив лампу на землю, господин Ракшас взял в руки словарь, блокноты и ручки, которые оставил им Масли.
— Вам надо вдохновиться и от чего-то оттолкнуться. Поэтому предлагаю полистать словарь. И записывайте все, что придет в голову, любые идеи. Потом ляжете спать, а поутру, когда приедет Нимрод, мы все вместе выберем лучшие слова и опробуем их на деле.
Господин Ракшас огляделся.
— Что-то я увлекся, — проговорил он. — Давайте-ка сначала сделаем обстановку чуть поуютнее.
— Хорошо бы костер развести, — оживилась Филиппа.
— И палатку поставить, — обрадовался Джон. — И кстати, господин Ракшас, раз уж вы решили скрасить нашу жизнь… как насчет гамбургера?
— Вы меня неверно поняли, — сказал старый джинн. — Мое могущество в последнее время весьма ограниченно. Могу лишь преобразовываться сам. Иными словами — материализуюсь, покинув лампу, и дематериализуюсь, чтобы туда попасть. Ни на что другое меня уже не хватает.
— А как же тогда сделать обстановку поуютнее? — удивилась Филиппа. — Вы же сами предложили…
— К счастью, у нас кое-что припасено заранее. — Господин Ракшас кивнул в темноту, в сторону пирамид. — Метрах в ста отсюда, возле дороги, лежит большой ящик, в котором есть все необходимое для благоустроенной ночевки в пустыне. Палатка. Дрова. Масло для фитиля. Нимрод все предусмотрел. Осталось только принести ящик — С этими словами он поднял и решительно задул лампу.
— И как же мы найдем его в темноте? — спросил Джон, уже не видя собеседников.
— Очень просто. Видите огонек на горизонте? Это лампа, которую Нимрод зажег и поставил на ящик, чтобы облегчить нам поиски.
— А я-то думал, что это звездочка, — признался Джон.
Не прошло и получаса, как палатка уже стояла, костер горел, а близнецы изрядно повеселели.
— А все-таки где он? — спросила Филиппа. — Где Нимрод? Вы сказали, что у него неотложное дело?
Господин Ракшас немного помолчал. Лицо его приняло серьезное, даже торжественное выражение, словно он собирался сообщить нечто чрезвычайно важное.
— До Нимрода дошел слух, что в Каире появился джинн по имени Иблис, самый гадкий и злобный джинн из всего клана Ифрит, который, в свою очередь, является самым гадким и злобным из всех кланов. Нимрод пытается проверить, так ли это. Само имя Иблис означает «приносящий отчаяние». И поверьте, его имя вполне соответствует его сущности. Он сеет зло. И если Иблис покинул владения ифритцев, оставив без присмотра игорные дома и другие злачные места, и появился в Каире, это неспроста. Необходимо выяснить цель его визита, ибо цель эта наверняка недобрая. Если выясним — будет шанс его остановить. Это надо сделать любой ценой.
— Ифритцы держат казино?
— И не одно, а несколько десятков. Собственно, это они и придумали многие азартные игры. Любят помучить человечество всеми возможными способами, — пояснил господин Ракшас: — Кстати, игорные дома дают им возможность поберечь свою джинн-силу, поскольку, играя, люди навлекают на себя беды и без непосредственного участия джинн. Достаточно посетить казино в Макао, Монте-Карло или Атлантик-Сити. В сущности, ифритцы — довольно ленивый народ.
Так что до прихода Нимрода у вас есть вдоволь времени на раздумья. Важно, чтобы каждый из вас придумал достойное слово, которое приведет в действие ваш внутренний огонь. Его сила может понадобиться всем нам куда скорее, чем мы рассчитывали… — Старый джинн потряс бородой, зябко обхватил себя руками за плечи и зевнул. — Что-то я устал. Слишком долго нахожусь вне лампы… Так что, если вы не против, я отправляюсь домой. Если понадоблюсь — просто потрите лампу. Как в прошлый раз. Доброй ночи.
— Спокойной ночи, господин Ракшас, — сказали близнецы.
Джинн еще говорил, а из его ноздрей и рта уже повалил дым, хотя ни сигареты, ни сигары там не было. Дым все шел и шел, и казалось — ему не будет конца, и вот уже джинн стоял, полностью окутанный пеленой дыма, совсем сокрытый от глаз его юных соплеменников.
А потом лампа вдруг не то вдохнула… не то глотнула… и весь дым втянулся внутрь. Пустыня была пуста. Господин Ракшас исчез.
— Круто, — не сдержался Джон.
Глава 13
Пикник у исчезающего камня
На следующее утро, едва рассвело и половина солнечного диска, как жерло огнедышащего туннеля, успела показаться над горизонтом на востоке, к их лагерю прибыл Нимрод. За рулем белого «кадиллака» сидел Масли. Нимрод был страшно возбужден, настолько, что даже не поинтересовался, хорошо ли племянники провели ночь в пустыне. Он поспешно показал им письмо, которое, по его словам, ему доставили только что — причем лично в руки.
— Письмо от моего старого приятеля, Хусейна Хуссаута. И сдается мне, это как раз та весть, которую я так ждал. Хусейн — один из самых удачливых «черных», то есть нелегальных археологов в здешних краях. Он приглашает нас зайти к нему в магазинчик, в Старый город. Похоже, он обнаружил что-то крайне интересное.