Дживс, вы – гений! Ваша взяла, Дживс! Фамильная честь Вустеров
Шрифт:
– Правильнее было бы сказать: я не могу отступиться от своего намерения.
– Хм.
Я задумался.
– Вы это серьезно, Дживс?
– Да, сэр.
– Вы все тщательно обдумали, взвесили все «за» и «против», сопоставили то-се, пятое-десятое?
– Да, сэр.
– Ваше решение окончательное?
– Да, сэр. Если вы действительно намерены продолжать игру на этом инструменте, у меня нет выбора: я должен оставить свое место у вас.
Горячая кровь Вустеров вскипела. Обстоятельства так складывались в последние годы, что этот ничтожный субъект стал эдаким домашним Муссолини; но ладно, отметем это в сторону и встанем на твердую
– Ну и уходите, черт побери.
– Благодарю вас, сэр.
Глава II
Чаффи
Что греха таить, когда я через полчаса взял трость, шляпу и лимонного цвета перчатки и вышел из дому пройтись, на душе у меня было чернее тучи. Страшно было подумать, как я теперь буду жить без Дживса, однако мысль о том, чтобы сдаться, ни разу не пришла в голову. Я шагал, горя воинственным огнем и сверкая блеском лат, еще минута – и я бы заржал, как боевой конь, или даже издал бы древний боевой клич Вустеров, но, свернув на Пиккадилли, я заметил на горизонте знакомый силуэт.
Знакомым силуэтом оказался мой школьный приятель, пятый барон Чаффнел, и именно его тетка Миртл, если вы помните, бражничала вчера вечером с этим исчадием ада Глоссопом.
Увидев Чаффи, я вспомнил, что мне нужен коттедж в деревне, а Чаффи именно тот человек, кто может мне коттедж предоставить.
Я вам никогда не рассказывал о Чаффи? Если рассказывал, скажите. Я знаю его чуть не с пеленок, мы вместе учились сначала в закрытой школе, потом в Итоне, потом в Оксфорде. Но сейчас мы видимся не сказать чтоб слишком часто, ибо он по большей части живет в Чаффнел-Риджисе, в графстве Сомерсетшир, где ему принадлежит на побережье немыслимых размеров дворец в сто пятьдесят комнат минимум и раскинувшийся на десятки миль вокруг дворца парк. Однако не спешите делать вывод на основании сказанного, что Чаффи – один из самых богатых моих друзей. Бедняга еле сводит концы с концами, как почти все, кто владеет землей, и живет он в Чаффнел-Холле только потому, что у него есть этот злосчастный замок, а поселиться где-нибудь еще ему не по карману. Приди к нему кто-нибудь и скажи, что хочет купить его владенья, он расцеловал бы благодетеля в обе щеки. Но кому в наше время нужна такая громадина? Чаффи не может даже сдать замок в аренду. Вот и мается там круглый год, слова не с кем перемолвить, единственное общество – деревенский доктор, приходский священник да тетка Миртл со своим двенадцатилетним отпрыском Сибери, которые живут во вдовьем флигеле в парке. Ничего себе существование для человека, который в университете обещал стать порядочным выпивохой и весельчаком.
Чаффи также принадлежит деревня Чаффнел-Риджис, но и от нее ему толку мало. Понимаете, налоги на землю и недвижимость, а также расходы, связанные с ремонтом и другими надобностями, съедают почти все, что он получает от арендаторов, словом, какая-то бездонная бочка. И все-таки он землевладелец, и, значит, в его владении, несомненно, имеются свободные дома и коттеджи, и он с превеликой радостью сдаст один из них такому надежному жильцу, как я.
– Ты-то, Чаффи, мне и нужен, – сказал я
Он покачал головой – как мне показалось, печально.
– Я бы с удовольствием, Берти, но через пять минут мне надо быть в отеле «Карлтон». Я там обедаю с одним человеком.
– Плюнь на него.
– Не могу.
– Тогда захвати его с собой, пообедаем втроем.
Чаффи горько усмехнулся:
– Вряд ли тебе придется по вкусу его общество, Берти. Это сэр Родерик Глоссоп.
Я, конечно, удивился. Да и как не удивиться, если вы только что расстались с А и встретились с Б и этот самый Б с первых же слов начинает говорить об А.
– Как ты сказал – сэр Родерик Глоссоп?
– Да.
– Я не знал, что вы знакомы.
– Знакомство самое шапочное. Виделись раза два. Он большой приятель моей тети Миртл.
– А, тогда понятно. Я их вчера вечером видел, они вместе ужинали.
– Что ж, идем со мной в «Карлтон», увидишь, как я сегодня с ним обедаю.
– Чаффи, дружище, разумно ли ты поступаешь? Мудро ли? Преломить хлеб с этим субъектом – значит обречь себя на крестные муки. Уж я-то знаю, на собственной шкуре испытал.
– Понимаю, Берти, но ничего не поделаешь. Я получил от него вчера срочную телеграмму, он просил обязательно приехать и поговорить с ним. Знаешь, какая у меня возникла надежда? Что он хочет снять Чаффнел-Холл на лето, или, может быть, кто-то из его знакомых. Вряд ли он стал бы слать срочные телеграммы просто так. Нет, Берти, уж лучше мне пойти. А с тобой мы давай завтра поужинаем.
При других обстоятельствах я бы и руками и ногами «за», но сейчас пришлось отказаться. Я все обдумал, распорядился, и изменить уже ничего нельзя.
– Извини, Чаффи. Завтра я уезжаю из Лондона.
– Уезжаешь?
– Уезжаю. Управляющий дома, в котором я живу, поставил меня перед выбором: или я немедленно съезжаю с квартиры, или прекращаю играть на банджо. Я предпочел съехать. Хочу снять где-нибудь в деревне коттедж, потому-то и сказал, что у меня к тебе дело. Можешь сдать мне коттедж?
– У меня их штук десять, выбирай любой.
– Мне нужна тишина и уединение. Я буду с утра до вечера играть на банджо.
– Есть именно то, что тебе нужно. На берегу залива, ближайшие соседи на расстоянии мили, если не считать полицейского, сержанта Ваулза. А он играет на фисгармонии. Можете составить дуэт.
– Великолепно!
– А еще в этом году приехали негры-менестрели. Будешь перенимать их приемы.
– Чаффи, это предел мечтаний. А для разнообразия будем иногда проводить время вместе.
– Но играть на своем дурацком банджо в Чаффнел-Холле ты не будешь, не надейся.
– Ладно, дружище, не волнуйся. Я буду приходить к тебе обедать.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности.
– Кстати, что по этому поводу говорит Дживс? Не думаю, что он так уж рвется уехать из Лондона.
Я слегка нахмурился.
– Меня не интересует, что говорит Дживс по этому поводу, равно как и по любому другому. Наши с ним пути разошлись.
– Как разошлись?
Я знал, что новость поразит его.
– Да, – пояснил я, – отныне Дживс пойдет по жизни своей дорогой, а я – своей. У него хватило нахальства заявить мне, что он уйдет, если я не перестану играть на банджо. Я принял отставку.
– Ты в самом деле позволил ему уйти?
– Конечно.
– Ну и дела.
Я небрежно махнул рукой: