Джоби
Шрифт:
У Джоби часто билось сердце. Ему было страшно. Он думал о том, что может случиться в больнице с матерью.
– Просто жарко, вот и все.
Снап, не унимаясь, ломился напролом:
– Это ты из-за того, что Гэс сказал насчет отцовой сестры?
– Слушай, заткнись ты! – взорвался Джоби. – Сказано тебе, я и не думал краснеть.
Снап повел плечом.
– Пожалуйста, мне-то что, – отозвался он немного погодя.
Дальше они шли молча; Снап тащился по обочине, сшибая на ходу прутом придорожную крапиву. На углу крикетного поля, откуда Джоби до теткиного дома ближе было идти напрямик, а Снапу – в другую сторону, они остановились. Старательно отводя глаза, Снап продолжал производить опустошение в зарослях крапивы.
Джоби понимал, что друг обиделся.
– Ну что – до завтра? – сказал он.
– Угу.
– Зайти за тобой утром?
– Как хочешь.
– Сходим завтра на Джибертову плотину? Может, тритонов наловим?..
– Можно…
Джоби замялся:
– Чего я тебе скажу, Снап… Только смотри – никому! Обещаешь?
– Я вроде не трепач, – проворчал Снап.
– Побожись!
– Ей-богу, чтоб я пропал!
– Ну, это… чего Гэс говорил про отцову сестру… В общем, похоже, моей маме собираются делать то же самое.
– Я так и подумал, – сказал Снап.
Джоби взглянул на него с разочарованием.
– А как ты догадался?
– Очень просто.
– Только все равно – это тайна.
– Понятно, – сказал Снап. – Не беспокойся.
Они попрощались, и Джоби зашагал вдоль по улочке. Вскоре его поразила мысль, что матери, возможно, уже сделали операцию, – и всю остальную дорогу он уже не шел, а бежал и без двадцати пяти десять был у тети Дэзи. И получил от нее нагоняй за то, что поздно явился. Мона, поджав под себя ноги, сидела на кушетке и читала комикс, на обложке – картинка, на картинке – сестра милосердия в белом. Тетя Дэзи побывала в больнице, вместе с Джобиным отцом. Она сказала, что мама пока лежит и отдыхает, а операция назначена на послезавтра, но волноваться не надо, все сойдет благополучно.
3
Фашисты залегли за невысокой насыпью в поле позади спортплощадки. Из укрытия они вели беглый огонь по зданию школы, изрешетив пулями все южное крыло; то и дело слышался звон разбитого стекла: враг садил по окошкам. За окнами Джоби и его товарищи держали оборону; сейчас, отразив очередной бросок неприятеля на открытую полосу асфальта, они отдыхали, пряча головы за подоконниками. Рядом с Джоби на полу сидела измученная Эльза – это она во время боя без устали заряжала и перезаряжала винтовки, из которых он стрелял по врагу. Джоби улыбнулся и ободряюще тронул ее за руку.
– Не бойся, мы скоро ждем подкрепления.
Он знал, что из Понтифрактской казармы им на помощь уже выступила колонна солдат. Мистер Моррисон успел получить это донесение за минуту до того, как прервалась телефонная связь.
– Когда ты рядом, мне не страшно, – сказала Эльза. – Какой ты храбрый, Джоби!
Джоби пожал плечами.
– Я только исполняю свой долг…
Эльза подарила его лучезарной улыбкой; поверх ее головы он увидел, как, пробираясь на четвереньках вдоль цепочки бойцов, к ним приближается директор школы.
– Ну как? – спрашивал он то одного, то другого. – Не тревожьтесь, к нам спешит подмога. Нам бы только еще чуточку продержаться.
– Как тут у вас? – спросил он, когда поравнялся с Джоби и Эльзой.
– Все в порядке, сэр, – отвечал ему Джоби.
– Вот и прекрасно! Молодцы, славно деретесь! – Мистер Моррисон осторожно поднял голову и выглянул наружу. – Что ж, кажется, мы недурно их угостили, долго будут помнить. Едва ли теперь посмеют сунуться еще раз… – Он осекся и замер. – Ах ты черт! Глядите!
Джоби, вскинув винтовку, приподнялся. Один из вражеских солдат перелез через насыпь и побежал по открытой площадке к школе, держа в правой руке маленький круглый предмет.
– Ручная граната! – воскликнул директор, и тотчас Джоби спокойно промолвил:
– Предоставьте его мне, сэр.
Он успел уже взять солдата на мушку; ствол его винтовки покоился на карнизе и слегка поворачивался, держа бегущего под прицелом. Джоби хладнокровно выжидал; вот солдат остановился, выдернул чеку из гранаты, занес руку – и в то же мгновение Джоби выстрелил. Он не промахнулся; солдат рухнул как подкошенный, и граната взорвалась, взметнув в воздух осколки асфальта.
– Отличный выстрел, Джоби! – крикнул ему директор.
– Что вы, сэр, пустяки, – отрывисто отозвался Джоби, держа под прицелом насыпь, из-за которой в любую минуту мог показаться следующий.
Эльза не сводила с него глаз, и в них светилось восхищение…
Чей-то голос раздался у него над ухом.
– А? – Джоби встрепенулся; над ним стоял парикмахер в темном халате.
– Стричься, говорю, собираешься? Или так и будешь сидеть здесь до вечера?
– Ой, простите. – Джоби встал и пошел на освободившееся место.
– Где ты витал сейчас, за тридевять земель? – Парикмахер мистер Манли встряхнул салфетку, округлым привычным движением накинул ее на плечи Джоби и заткнул края ему за воротник.
– Так, задумался.
– Оно и видно. Два раза окликал тебя, и все напрасно. – Высоченный, худой, с бельмом на глазу, парикмахер, полязгивая ножницами, склонился над Джоби плакучей ивой. – Как будем стричь? Наголо? Дешево и сердито!
Джоби улыбнулся ему, глядя в зеркало, где его отражение, уменьшаясь с каждым разом, повторялось вновь и вновь, потому что прямо напротив, за спиной, висело на стене другое зеркало.
– Подровняйте, пожалуйста, на затылке и с боков, а челку не трогайте. Я отпускаю себе зачес.
– Хм-м. В таком разе изобразим тебе пробор и смажем бриллиантином, чтоб держалось.
Пока парикмахер колдовал над его головой, Джоби разглядывал флаконы, баночки и пульверизаторы, теснящиеся на трельяже. Помимо широко известных патентованных эликсиров, лосьонов и помад, мистер Манли пользовался снадобьем собственного изготовления, которое составлял у себя в каморке и разливал по чистым аптечным склянкам, снабдив их этикеткой: «Фиксатуар „Помона“. Фиксатуар стоил дешево и пользовался большим спросом у молодых щеголей и у подростков, вступающих в ту пору, когда начинают заботиться о своей наружности, – он усмирял самые непокорные вихры. Жаль только, быстро высыхал, застывая на прическе тонкой и ломкой пленкой, которая под зубцами гребешка рассыпалась и оседала на плечи, подобно густой перхоти.
Конец ознакомительного фрагмента.