Джок. Награжденный Тенью. 'День сурка' для Джока

Руб Андрей Викторович

– Ну что болит-то тебя, парень?

– Ослаб я. Живот вот болит иногда.

'Живот - это хреново'.

– Помру видать скоро, - с сожалением произнес он.

Просто констатировал факт. На изможденном лице упрямо светились глаза. Смирение было в голосе. На лице было. А вот в глазах - нет. Надеялся парень на чудо. Может на бога... но пока он не верил в смерть. Не смирился.

– Добро тебе раньше смерти хоронить себя? Посмотрим, может и сможем тебе

помочь.

'А не сможем, так хоть поквитаемся', - это я добавил про себя.

Может, конечно, показаться странным, что я заинтересовался жизнью незнакомого мне мальца. Но это как посмотреть. Я сторонник равновесия. Нажил денег - помоги кому-нибудь. Нищей бабке подай или в магазине там заплати за её кусочек сыра, который она купила. Да хоть шоколадку купи и ей подари. Просто так. Есть тебе, что сожрать - дай, чутка голодному. С тебя не убудет, а человеку - хорошо. Жив, здоров - помоги больному или убогому. Иначе тот, кто наверху - отвернется от тебя. Есть удача - поделись с другим. И не ищи в этом корысти. Иначе в следующий раз не повезет. Это вроде как налог на удачу, не дашь - потом пожалеешь. А я срубил бабла по-легкому. И очень неслабо.

Ну а самое главное, было произнесено волшебное слово - 'колдовство'. А вот это - очень интересно. А вдруг, правда. Тогда это надо захапать себе. Ну, где-то так...

– Шаис, посмотри-ка, нет ли тут чего знакомого тебе? А то что-то мужик про колдовство плел.

Шаис коротко кивнул и подошел к пареньку.

– Пойдем на улицу, хозяин. Мой друг пока посмотрит твоего сына. И жена твоя, пусть выйдет. Негоже смотреть на его работу.

Мы вышли во двор.

– А по-каковски это вы разговаривали?
– задал вопрос мужик.

– По своему, - интимно поведал я ему.

– Немцы?

– Ну, скорее варяги-викинги, если тебе будет понятнее. Вольный ярл Джок - Кровавая Секира, - представился я.

– Прости, ярл. С этой болестью все правила вежества позабывал. Иван, по прозванью Стрекоза*.

– Почто так-то?
– переспросил я, услышав весьма забавное для меня прозвище никак не вязавшееся с этим здоровым мужиком.

– Много в детстве прыгал. Так прозвище и осталось. Думаешь, твой друг сможет помочь?

Едва я открыл рот, чтоб ответить, как за меня ответил Сим:

'А это точно поможет?
– спросила царевна Несмеяна, осторожно затягиваясь'.

'Вот ты урод!'

А я пожал плечами и неопределенно ответил Ивану:

– Все руце божьей.

'А чё? Не хватало мне ещё геморроя с церковниками'.

'Да-да Джок, - согласился со мной Сим.
– Хороший человек с пистолетом лучше, чем просто хороший человек'.

– Как думаешь, поможет твой друг моему сыну?
– не выдержал Иван.
– Батюшка приходил молился за него.

Я ухмыльнулся и предложил:

– Хочешь, расскажу тебе притчу?

Иван кивнул. Гоша тоже придвинулся поближе. О, и жена вижу тоже, внимательно прислушивается. Она возилась неподалеку, возле хлева.

– На Востоке, рассказывают так:

'Один бедный человек зарабатывал на жизнь тем, что перевозил людей с одного берега реки на другой на своей лодке.

Как-то великий книжник переправлялся через реку на его лодке. Он спросил лодочника:

– Скажи-ка, лодочник, а знаешь ли ты Коран? Изучал ли ты писания?

– Нет, некогда мне, - ответил с почтением, но не без иронии лодочник.

– Да, тогда половина твоей жизни прошла зря, - изрёк важно грамотей.

В это время налетел ураган, маленькую лодку закружило и понесло от берега. Волны перехлёстывали через борта, и лодка быстро наполнялась водой. В любой момент она могла затонуть. Лодочник поинтересовался:

– Скажите-ка, господин учитель, а знаете ли вы, как плавают?

Грамотей очень испугался, весь покрылся холодным потом.

– Нет, - проскулил он: куда и вся спесь девалась.

– Да, тогда вся ваша жизнь прошла зря, - заметил лодочник, перелезая через борт.
– Ну, я поплыл!'.

Иван задумчиво чесал густую бороду.

– Понял ли, к чему я тебе это рассказал?

– На бога надейся, да сам не плошай.

– Вот то-то.

– Джок,- крикнул из избы Шаис, - зайди.

Я вошел внутрь и подошел к нему.

– Что скажешь?

– Ты был прав. Дерьмо это. Обычное проклятие. Уровень ученика. Но плетение мне незнакомо.

– Ну и...

– Я его просто сжег. Перенасытил силой - оно и не выдержало. Повесил обычное укрепляющее. И все.

– Повесь ему защиту.

Шаис вопросительно уставился на меня.

– Так надо.

– А на что я его тебе повешу? Камень нужен, - задумался Шаис.

– Пошли, - мы вышли на воздух.

И Иван, и его жена смотрели на меня с затаенной надеждой.

– Выздоровеет твой сын. Совсем здоров будет.

Жена, внимательно слушавшая, что я скажу, кинулась ко мне в ноги с подвываниями - кланяться и благодарить.

– Уйми жену, Иван. Не до нее.

– Цыть, - гаркнул он ей.
– В дом иди. Займись там.

Она, утирая слезы, молча, кинулась в дом.

– Значит так. Беги к ювелиру.