Джокер в колоде
Шрифт:
Теперь она говорила резко и зло:
— Очень странно, что ты явился сюда. Я просто зашла повидать Лоримера, я была здесь раньше случайно, всего один раз, но мне нужно было срочно спросить его кое о чем. И тут же являешься ты.
Она остановилась возле дивана, нагнулась и подняла сумку, а потом посмотрела мне прямо в лицо. Я подошел к ней и остановился в двух шагах. Ева потеребила пальцами кожаную завязку и открыла сумку. Пошарила внутри, ища что-то, и как раз в этот момент в дверях появился Гораций Лоример. На нем был шикарный халат, расшитый бисером, белый шелк или атлас блестел и переливался всеми цветами радуги. В этом наряде он смахивал бы на принца из
Он меня тотчас узнал, как только я повернул голову. Лоример замер, будто наткнувшись на невидимую преграду, его нижняя челюсть отвисла, и вдруг он… завизжал. Это был пронзительный, но писклявый, душераздирающий визг — так может кричать напуганная женщина. Не мешкая ни секунды, он метнулся назад в комнату.
И вот это произошло. В тот же самый миг. Что-то случилось со временем — оно стремительно убыстрилось почти так же, как в том странном фильме Джима. Как бы под воздействием какого-то толчка у меня возникло чувство — и это не просто плод моего воображения, — что в группе клеток моего мозга на самом деле происходят какие-то физические изменения, возможно, пока неведомые науке. Все, что уже произошло, все, что я слышал или сделал за последние несколько дней, ярко вспыхнуло в сознании и предстало передо мной: десятки разрозненных кусочков слились в одно целое без трещин и помех, все встало на свои места, и я понял. Ясно и четко.
Я быстро повернулся и с размаху занес вверх правую руку. Я не просто хотел ее ударить, я собирался снести ей голову. Мой кулак чиркнул ее по виску — это был скользящий удар, не мощный, но вполне надежный. Она была без сознания, когда падала на ковер.
Я среагировал как раз вовремя. Едва успел. Ей не хватило доли секунды, чтобы нажать на спуск.
Пистолет, который она выхватила из черной сумки, упал и отлетел в сторону. Я подобрал его. У Лоримера продолжался припадок, если судить по истеричным, безумным выкрикам. Он вновь ворвался в гостиную — обезумевший от испуга истеричный толстяк. В его правой руке плясал маленький пистолет.
Ему ничего не стоило сразить меня пулей из этого якобы игрушечного пистолета. В таких ситуациях я не особенно задумываюсь над вариантами. Я выстрелил в него четыре раза — в грудь, еще куда-то и для верности — в голову.
Я подождал, пока Ева очнулась и, застонав, медленно села.
— Все, Герда. Я только что убил твоего мужа.
Глава 19
Ева перевела блуждающий взгляд своих зеленых глаз с меня на Горация Лоримера, распластавшегося на лавандовом ковре. Потом снова посмотрела на меня.
— Он… мертв?
— Можешь в этом не сомневаться. Так же мертв, как Аарон Парадиз.
— Ты убил его, — сказала она, снова глядя на Горация. — За что? Почему, Шелл?
— Ох, перестань ломать комедию, Ева или Герда, — между нами, старыми приятелями, давай ты останешься Евой, о'кей?
— Похоже, ты спятил…
— Я же сказал тебе, хватит валять дурака, — твердо сказал я. — Я понял, что ты натворила и зачем ты это сделала, Ева. Я знаю, зачем ты убила Аарона Парадиза, хладнокровно и безжалостно нажав на спуск. Я знаю, зачем ты явилась к нам на вечеринку ночью в субботу. Уверен, ты стреляла в Джима — он сам сказал, что это твоих рук дело. В некотором роде. Мне известно о торговле наркотиками, о нефти на Бри-Айленде, о «рождественской елке», — черт возьми, мне известно все, дорогуша. Поэтому присядь и хорошенько поразмышляй.
А когда обмозгуешь ситуацию, мы с тобой немного поболтаем.
С каждым сказанным мной словом ее лицо все больше вытягивалось и бледнело, на глазах старело. И хотя ее черты напряженно застыли и четче выделились линии, она, ничего не скажешь, все же была очень красива — внешне, я имею в виду. Внутри это была куча дерьма.
До этого я не обратил внимания на то, как Ева была одета, но сейчас был просто поражен, заметив сходство с фотомоделью из «Кавалер», одетой во что-то по образцам из журнала «Вог». На ней было плотно облегающее вечернее платье с глубоким квадратным декольте, обнажающим округлую белизну и нежную глубокую ложбинку, но почему-то это чудесное зрелище оставило меня равнодушным.
Слева от дивана, рядом со столиком, на котором возвышалась скульптура обнаженного юноши с ребенком и виноградной гроздью, лежали два рыжевато-коричневых чемодана. Они были открыты, потому что я уже успел порыться в них и обнаружил там одежду Евы, нижнее белье с «молниями» и две пары туфель. Все свидетельствовало о том, что она приготовилась к отъезду.
Ева посмотрела на раскрытые чемоданы, на мертвого Горация, перевела взгляд на меня. Нет, она и не думала признать свое поражение.
— Я не… убивала Аарона. — Она пожала плечами. — Это он, Гораций.
— Ева, перестань отпираться. Когда сюда нагрянет полиция, очень скоро выяснится, что ты — жена Горация Лоримера, та самая, из Сан-Франциско, и что никакой Евы Энджерс в природе не существует.
Я вытащил из кармана своего пиджака револьвер, найденный в чемодане, и показал ей.
— Этот пистолет, из которого ты не успела выстрелить мне в спину, — очевидно, тот самый, из которого ты пыталась убить сегодня Джима. Результаты баллистической экспертизы подтвердят это. — Я опустил его обратно в карман. — Но самое важное то, что Джим Парадиз все еще жив.
Она долго молчала. Наконец тяжело вздохнула.
— Джим не умер?
— Надеюсь, что нет.
Похоже, это сработало. Ева вся как-то сразу ссутулилась, сжалась; кожа на лице стала дряблой и отвисла.
— Сколько у меня есть времени до того, как приедет полиция?
— Я еще не звонил им. Но сейчас это сделаю. Прежде чем Ева успела опомниться, я поднял с пола маленький автоматический пистолет Лоримера 32-го калибра и сунул его тоже в карман. Проверил, нет ли еще кого-нибудь в номере. После этого я позвонил в «Скорую помощь» в Ломе. Джим еще находился в операционной, и было шансов пятьдесят на пятьдесят, что он останется жив. Потом я связался с отделом по борьбе с наркотиками. Капитан Фини со своими ребятами отправился в Сан-Франциско более двух часов назад проверять банки с бананами «Па Па»; если в них будут найдены наркотики, они прямиком отправятся на Бри-Айленд. К сожалению, от капитана Фини пока не поступало никаких сообщений. Я принялся было звонить в отдел убийств, чтобы попросить выслать сюда машину, когда Ева застонала, поэтому я повесил трубку и подошел к ней.
Она медленно выпрямилась, несколько секунд ее глаза оставались холодными, жесткими и яркими. Потом они снова наполнились тоской, ее плечи опустились.
— Кажется, игра окончена.
— Окончена.
Она медленно поднялась на ноги и посмотрела на меня.
— Ладно, тогда не будем тянуть, доведем до конца.
Она повернулась и быстро подошла к телефону на стойке у стены. Я тоже подошел, но мне не было видно, то ли она набирает цифру «9», то ли соседнюю с ней «О». Если «9», то, разумеется, никто не ответит. Я не стал ей мешать — только размышлял над тем, какую игру эта змеюка затеяла. Если вообще она что-то затевала.