Джокер
Шрифт:
Продавцы разошлись, зато пришел еще один охранник. Дверь за ушедшими продавцами заперли, здание поставили на сигнализацию, отзвонив во вневедомственную охрану.
Через пару часов, прислушиваясь к голосам охранников (один пищал как кастрат, второй говорил глубоким басом), я начал потихоньку разминать конечности, напрягая и расслабляя мышцы, потом сделал себе легкий массаж, повертел головой, несколько раз сжал и разжал пальцы рук.
Я отодвинул занавеску, осторожно вылез из-под прилавка и, стоя на четвереньках, высунул голову из-за стойки. Первое, что я увидел, был уже немного мне знакомый охранник, направляющий в мою сторону ружье, тот самый нереально дорогой «Зауэр Три Кольца», который мне даже не дали потрогать. Решительно выдвинутая вперед челюсть, горящие глаза, обнаженный хилый торс.
— Даже не пытайся, сука! — никогда бы не подумал, что такой дохловатый с виду юнец, способен орать басом…
Глава 32
— Николай Валерьяныч, я…
— Может, сначала поедим, Гена?
— Да выслушайте же, наконец!
— Черт с тобой, излагай, — Специалист положил руки на стол и, откинувшись назад, замер.
— Сегодня с утра я… В общем, я отдал двести тысяч евро своих денег на то, чтобы вас и Виктора Владиленовича…
— Ну, смелее.
— В общем, на вашу и его ликвидацию.
— Это сколько же всего за нас двоих запросили?
— Шесть сотен тысяч евро.
— Шесть? — Специалист расхохотался. — Развели тебя, Гена, как лоха на колхозном рынке. Эта акция стоит пару сотен, максимум — три, — придя в восторг, хлопнул ладонью по столу так, что тот жалобно затрещал. — Ну, жулики! Ты когда в следующий раз с кем-нибудь из них обнимешься, сразу же проверь, на месте ли бумажник, а то сопрут, чего доброго.
— Вы это серьезно?
— Куда уж серьезнее. Да, разочаровал ты меня. А я — то, старый дурак, перепугался было, решил, что враг силен и коварен, а они копейки друг у дружки тырят.
— Ничего себе, копейки!
— Это как считать. Для тебя лично двести тысяч налом, — сумма не запредельная, но и немалая. А по сравнению с тем, что вы хапнуть собрались, — просто гроши.
— Я ничего хапать не собираюсь!
— Ну, прости старика, оговорился. Ты скажи лучше, когда они нас с шефом валить-то будут?
— Насколько я понял, в начале следующей недели.
— А поточнее?
— Это все, что я знаю.
— Эх, Гена, Гена, шпион из тебя, прямо скажем, еще хреновее, чем заговорщик.
— Николай Валерьяныч…
— Что, Николай Валерьяныч? Мы обедать сегодня будем или как?
— Я пас.
— Что так?
— Да не могу я есть! — напрочь потеряв контроль над собой, заорал Финансист. — Кусок в горло не лезет!
— Приглуши звук, Гена, — прозвучало в ответ. Сказано было так, что он осекся.
— Не могу понять, — продолжил, теперь уже шепотом. — Почему у вас-то с аппетитом полный порядок? А вдруг у них все получится?
— Если бы я каждый раз, когда меня собирались грохнуть, начинал голодать, давно бы сыграл в ящик от язвы, без всяких там киллеров. И тебе, Гена, советую, кончай бренчать нервишками, давай-ка лучше поедим. Сегодня здесь солянка отличная, мне шеф-повар по секрету шепнул.
— Как хотите, Николай Валерьяныч, я пошел, — и начал вставать со стула.
— Сидеть! — гаркнул он, и Финансист рухнул на стул. — Успокойся, Гена, расслабься. Сейчас примем по рюмашке, пожуем чего-нибудь вкусненького, и жизнь опять станет удивительно прекрасна. — С этими словами он нажал на кнопку, вызывая в кабинет официанта.
Глава 33
— Деньги передал?
— Естественно.
— Что люди сказали?
— На следующей неделе всех сделают, не волнуйся.
— Всех не надо, пока достаточно двоих.
— Как скажешь. Я выпью немного, если не возражаешь? — спросил Юрист.
— Валяй, — его собеседник махнул рукой в сторону бара. — А не рановато ли ты пить, Славик, начинаешь, вроде еще не вечер.
— Что-то хреново мне, — пожаловался тот. Налил пол стакана шотландского виски, отхлебнул немного, и вдруг взял да и жахнул благородный, двадцатилетней выдержки напиток залпом, как распоследний самогон.
— Заболел, никак?
— На душе неспокойно, — потер ладонью грудь в районе сердца, налил себе еще, со стаканом в руке прошел к столу и сел. — Какая-то подстава катит, жопой чувствую.
«Вот и говори после этого, что все менты — дебилы», — думал его собеседник, лучезарно улыбаясь компаньону.
— Ничего жопой чувствовать не надо, Славик. На ней надо просто сидеть. А для души сходи в филармонию.
— Да в гробу я…
— Тогда в бордель, — отрезал тот. — И, ради бога, хоть ты не истери, а то прямо, как Гена.
— Что с Геной-то делать будем? — поинтересовался Юрист, шумно отпивая из стакана.
— Ничего. Пока ничего. Когда с деньгами определимся, тогда и запустим нашего мальчугана вслед за стариками.
— Я, знаешь, что подумал? — Юрист мощно глотнул, тоскливо заглянул в стакан, не осталось ли чего на дне и, наклонившись к собеседнику, затараторил: — А, может, ну его на хрен? Вырвем лимонов по десять-пятнадцать, разберемся с Геной и ту-ту.
— Что значит, ту-ту?