Джон Браун
Шрифт:
Он сказал юношам, что готов вести их на Юг. Но надо, чтобы на Севере остались преданные люди, которые в случае нужды поддержат их и подготовят общественное мнение. Он должен поехать, сообщить им свой план и добиться их помощи. За это время занятия в Спрингделе должны продолжаться, как обычно. Он пришлет своим «студентам» письмо, и, когда они прочтут: «Старые шахтеры, возвращайтесь», они должны быть готовы.
Конституция временного правительства
Аболиционисты Севера были сбиты с толку и раздражены: Браун собрал деньги и оружие и внезапно исчез. Уполномоченный комитета в Канзасе сообщал, что капитан Браун пробыл на территории две недели, взял у него пятьсот долларов
Зима проходила, а о Брауне не было никаких известий. В комитете уже начинали поговаривать, что старый джентльмен всех одурачил. И вдруг он появился так же внезапно, как исчез. В сырое февральское утро он вошел в дом Фредрика Дугласа в Рочестере. Негр Дуглас — бывший невольник, а теперь богатый торговец, радостно приветствовал посетителя. Капитан Браун, друг черного народа, был желанным гостем в его доме.
— Дуглас, пусть люди думают, что я в Канзасе, — прежде всего сказал Браун, — я буду жить здесь под именем Хоукинса. Запомните: Нельсон Хоукинс.
Он спросил о «полковнике». Дуглас рассказал, что почти все друзья Брауна в Новой Англии получили от Фордса угрожающие письма. Браун сжал руки так, что у него побелели пальцы.
— Негодяй! Он — первый, в ком я обманулся.
Нет, он не забудет «полковника», придет час, и он припомнит ему обманутое доверие! И Дуглас увидел недобрую складку, появившуюся у Брауна между бровями.
Всю ночь напролет хозяин и гость говорили о неграх, о делах «подпольной железной дороги», об аболиционистских комитетах. Аболиционизм на Севере вырастал в крупную политическую силу. Но аболиционисты все еще придерживались умеренных взглядов, хотя уже перестали надеяться на смягчение нравов. Зато «подпольная железная дорога» переправляла в Канаду все больше беглых невольников. Дуглас с восторгом говорил о негритянке Харриэт Тэбмэн, которую прозвали «Черным провидением»: Харриэт переправила в свободные штаты больше тысячи беглых.
— Она обещала прийти, когда вы позовете ее, капитан, — сказал он Брауну.
Дуглас вручил гостю список верных людей, готовых явиться по первому зову друга негров. Это были все бывшие невольники, бежавшие из Миссури в Канаду. Браун внимательно прочел список.
— Я должен сам увидеться с этими людьми, — сказал он Дугласу, — через несколько дней, может быть…
Он чего-то не договаривал. Негр терялся в догадках: гость был скрытен и туманно говорил о каком-то деле всей своей жизни, о том, что ему хотелось бы напоследок повидать семью, о десяти молодых вождях. Канзас, по-видимому, был забыт. Быть может, предстоит массовый побег рабов из Миссури? Дуглас напряженно вглядывался в гостя, но лицо Брауна, сухое, с туго обтянутыми скулами и белой ниспадающей бородой, не выдавало мыслей. На рассвете, когда гость и хозяин расходились по своим спальням, Браун вдруг вытащил из бокового кармана сложенный вчетверо лист бумаги. «Конституция Временного правительства и законы для граждан Соединенных штатов» прочел Дуглас заглавие, выведенное путаным почерком капитана. Негр внезапно ощутил холодок страха, пробежавший по спине. Гость говорил о бегстве рабов, а это заглавие указывало на другие, более обширные замыслы. Но Дуглас тотчас же успокоил себя: старик всегда был фантазером, просто одна из его выдумок, не стоит придавать значения этой бумажке.
В следующие дни Браун писал. Планы, диаграммы, письма сторонникам в Новой Англии. Он извещал их, что выехал из Канзаса, чтобы закончить приготовления к одному чрезвычайно важному предприятию, которое их несомненно заинтересует. Это самое серьезное дело в его жизни. Но снова нужны средства. Помогут ли ему друзья? Он просит в последний раз.
Вскоре на имя Нельсона Хоукинса пришли негодующие, возмущенные ответы. Что он опять выдумал? Где он был до сих пор? Почему молчал? Что сделал с фондами, ассигнованными на борьбу в Канзасе? Кто этот негодяй Фордс и насколько можно ему доверять? Мистер Хоукинс должен немедленно приехать в Бостон, с ним необходимо объясниться.
Браун с кривой усмешкой прочитывал все письма. Он холодно отклонил приглашение в Бостон: считается, что Хоукинс находится на границе Канзаса, и было бы небезопасно для него появиться в Бостоне. В свою очередь, он приглашал всех на совещание в Питерборо, к Джерри Смиту. Там он сообщит нечто важное для всех сторонников его дела.
18 февраля 1858 года Джерри Смит записывает в своем дневнике: «Сегодня прибыл наш старый и уважаемый друг, капитан Джон Браун из Канзаса».
Мягкий снег, последним предвесенний снег падал заокном. В большой отделанной темным дубом столовой перед пылающим камином собирались члены аболиционистского комитета: Хиггинсон, Стирнс, Сэнборн. Все — друзья Брауна, но сейчас они явились сюда, как судьи. Комитет уполномочил их потребовать у Брауна отчета. Они приготовились холодно отчитывать его, выносить ему порицание.
Но Браун опрокинул все их планы. Они ожидали, что он станет оправдываться, объясняться, и он действительно начал говорить, но первые же его слова пригвоздили их к месту, заставили оцепенеть от изумления и ужаса.
— Как только раздастся первый клич — подымутся все негры в стране. Ко мне придут люди из свободных штатов, бежавшие рабы явятся из Канады. Они придут ко мне на помощь из Каролины, из Георгии и Тенесси. Я захвачу на плантациях лошадей и провиант для моей армии. У меня есть оружие и боевые припасы. Мои партизаны будут прикрывать горные тропы до тех пор, пока мы не построим земляные и каменные укрепления. Я вооружу пиками каждую женщину и каждого ребенка, чтобы и они могли защищать наши крепости. В горах существуют естественные заграждения, и я постараюсь отыскать сообщающиеся между собой ущелья. Пленных белых мы будем обменивать на рабов. Я вполне подготовлен к партизанской войне, недаром я изучал войну семинолов [5] во Флоридских болотах и тактику негров Гаити. Я добьюсь успеха и постепенно расширю круг моих действий. Мы спустимся с гор и займем долины. Там мы создадим нашу свободную республику: мы будем обучать негров и строить вместе с ними новую жизнь…
5
Семинолы — индейцы папалахского племени — вели длительную партизанскую борьбу с белыми за свои земли во Флориде.
Сэнборн не выдержал:
— Капитан Браун! Подумайте о том, что вы говорите?! Ведь это безнадежное предприятие…
Браун холодно оглядел его:
— Подождите, мистер Сэнборн, я еще не кончил.
Придвинувшись ближе к камину, он развернул сложенный вчетверо лист бумаги: «Конституция Временного правительства…» Он начал читать. Каждое его слово звучало отчетливо, весомо, и, словно под тяжестью этих слов, сидящие вокруг все глубже уходили в свои кресла, все ниже опускали головы.
«…Принимая во внимание, что рабство в Соединенных штатах есть не что иное, как варварское, ничем не обоснованное и ничем не оправданное угнетение одной части людей другой…»
Это была разработанная во всех подробностях государственная система. Затаив дыхание, четыре аболициониста слушали ясный голос Брауна. Мечта, фантазия, облекались в плоть и кровь, перед ними был документ, делавший мечту почти осязаемой! Занятые территории будут организованы согласно конституции Временного правительства. Когда борьба окончится и рабы будут повсеместно освобождены, произойдут выборы должностных лиц так, как это указано в конституции. Не пользующиеся трудом рабов могут считать себя в полной безопасности; те, кто добровольно отпускает своих рабов, находятся под особым покровительством властей. Но с врагами он беспощаден: