Джон Голсуорси. Собрание сочинений в 16 томах. Том 14
Шрифт:
Клер. Спасибо тебе, конечно, не хватит.
Хантингдон. Джорджу-то ведь тоже не сладко. Ты об этом думала?
Клер. Много думала. Пожалуйста, не будем об этом больше говорить.
Хантингдон. Хорошо. Только дай мне слово не впадать в крайность, не делать ничего, что… Есть мужчины, которые только того и ждут…
Клер. «Этот Мейлиз… Будь с ним осторожна!» Так?
Хантингдон. Ну, видишь ли, его я не знаю. Может быть, он ничего человек, но он не нашего круга. Ты только не вздумай изображать из себя современную героиню. Для этого ты слишком хороша собой, и воспитание у тебя другое.
Клер. Воспитание? А, эти ткани английского производства! Незаменимы летом! Хорошо стираются и элегантны! Только непрочны!.. (Слышатся голоса в передней.) Они уходят, Регги.
Хантингдон смотрит на нее раздосадованный и растерянный.
Хантингдон. Повторяю, сестренка, не доходи до крайностей. Держи себя в руках. Ну, желаю счастья. Всего тебе хорошего.
Клер целует его и, оставшись одна, долго стоит на месте, мучительно стараясь победить волнение. Внезапно садится к карточному столику. Облокотившись на него и опершись подбородком на руки, сидит, застывшая.
Входит Джордж, за ним Пейнтер.
Клер. Больше ничего не нужно, Пейнтер. Можете отправляться домой, и пусть девушки ложатся спать.
Пейнтер. Благодарю вас, мэм.
Клер. Мой экипаж раздавил собаку. Из-за этого пришлось задержаться.
Пейнтер. Да, мэм, конечно, если…
Клер. Спокойной ночи.
Пейнтер. Может быть, вы съели бы хоть что-нибудь?
Клер. Нет, нет, спасибо.
Пейнтер. Понимаю, мэм. Спокойной ночи. (Уходит.)
Джордж. Какого черта ты придумала эту нелепую историю с собакой? Последний дурак и тот ей не поверит. Глупо! (Подходит к ней.) Ну что, довольна собой сегодня?
Клер качает головой.
В присутствии этого Мейлиза, словно недостаточно того, что ты осрамила меня перед родными.
Клер. Ну зачем терзать меня? Я сознаю, что дурно вела себя, но я действительно ничего не могла с собой поделать.
Джордж. И потому вела себя словно какая-нибудь продавщица? Подумать только, что нас воспитывали в одинаковых правилах!
Клер. Увы!
Джордж. Показать перед посторонними, что мы не ладим… Да это просто отвратительно.
Клер. Может быть.
Джордж. Тогда зачем же ты так делаешь? Я ведь держусь. А ты… Почему ты не ведешь себя как нормальный человек?
Клер. Прости, я виновата.
Джордж (с неподдельным чувством). Тебе просто нравится ставить меня в дурацкое положение.
Клер. Нет, уверяю тебя. Но иной раз я не могу сдержаться.
Джордж. Есть вещи, которых делать нельзя.
Клер. Я же вернулась, когда пришли гости.
Джордж. Чтобы тут же опять выкинуть новый фокус? Тебе, видно, доставляет удовольствие ссориться.
Клер. Как тебе мириться!
Джордж. Ради бога, оставь этот циничный тон!
Клер. А правда? Ее побоку?
Джордж. Ты забываешь, что ты моя жена.
Клер. «И двое да будут единой плотью, единой душой!» Да?
Джордж. Перестань молоть вздор.
Пауза.
Клер (тихо). Когда прислуга не удовлетворяет хозяина, ей дают расчет.
Джордж. Может быть, ты будешь осторожнее выбирать выражения?
Клер. Пять лет, и четыре из них такие. Срок более чем достаточный. Тебе не кажется, что наши отношения стали бы лучше, если бы мы разъехались?
Джордж. Я тебе не раз уже говорил, что не соглашусь на это без серьезных оснований. У меня есть свое, пусть примитивное, понятие о чести. И я не потерплю, чтобы по всему Лондону трепали твое имя.
Клер. Ты хочешь сказать, твое имя?
Джордж. Я знаю, откуда в тебе все это. Этот тип, Мейлиз…
Клер. Дело не в Мейлизе, дело в моем дурном характере.
Джордж. И кой черт столкнул нас с ним? Вот что значит знакомиться со всяким сбродом. Подозрительный субъект — и сам он, и его внешность, и эта его вечная сардоническая усмешка… Человек не умеет даже прилично одеться. Какой дурной тон!
Клер (с каким-то восторгом). А-а!
Джордж. Почему ты его приглашаешь? Что в нем… что в нем интересного?
Клер. Ум.
Джордж. Смешно! Говорить об искусстве и литературе еще не значит быть умным.
Клер. А мы и не говорим.
Джордж. Не говорите? А о чем же вы говорите, интересно знать, о том, какие вы умные?.. Скажи прямо, он влюблен в тебя?
Клер. Спроси у него.
Джордж. Так вот, как светский человек, я тебе скажу: не верю в дружбу этого философа и наставника.
Клер. Благодарю! (Пауза. Смыкает вдруг руки на затылке.) Отпусти меня! Ты будешь гораздо счастливее с другой!
Джордж. Клер!
Клер. Серьезно. Я… я уверена, что смогу зарабатывать на жизнь.
Джордж. Ты что, сошла с ума?
Клер. Другие же…
Джордж. Никогда этого не будет. Понимаешь, не будет!