Джон Картер
Шрифт:
— Да, идем, — сказал я. — Чем быстрее мы приступим к дуэли, тем лучше.
Вся подготовка к дуэли была проведена с необычайной пышностью. Сначала двинулась процессия с Анатоком и его советниками во главе, затем прошел мой противник, которого сопровождала почетная охрана из десяти воинов, а за ними шел я вместе с Джанай. Они не стали возражать против этого. За нами шли все остальные, включая женщин и детей. Это было странное шествие, так как участвовали в нем все, зрителей не было. Мы обошли вокруг дворца, затем прошли по главной улице и вышли из деревни. Здесь жители образовали круг, в центре которого оказались я, мой противник и его почетная охрана. По знаку Анатока я выхватил меч. То же самое сделали мой противник и все десять воинов. Затем мы пошли навстречу друг другу.
Я повернулся к Анатоку.
— Что делают эти воины в кругу для дуэли?
— Это помощники Дзуки, — объяснил он.
— И я должен драться со всеми сразу?
— О, нет. Ты будешь драться с Дзуки, а помощники понадобятся, если он попадет в трудное положение.
Значит, мне придется драться с одиннадцатью противниками!
— Дерись, трус! — закричал Анаток. — Мы хотим видеть хороший бой.
Я снова повернулся к Дзуки и его помощникам. Они медленно приближались ко мне и корчили гримасы, как бы желая напугать меня. Ситуация была настолько смешной, что я не мог удержаться от хохота. И тем не менее мое положение было серьезное. Я это понимал. Все-таки против меня будут биться одиннадцать человек. А это много, даже если они плохие воины.
Мое лицо само по себе было страшным. Но я к тому же скорчил жуткую гримасу и с криком бросился вперед. Их реакция была для меня неожиданной. Дзуки первый повернулся и бросился бежать. Помощники тоже повернулись и побежали от меня. Я не стал преследовать их и, когда они увидели это, то остановились и повернулись ко мне.
— Это и есть знаменитое мужество Гули? — спросил я.
— Это блестящий стратегический прием, который тебе не понять, так как ты слишком туп.
Снова они пошли на меня, очень медленно. Теперь они издавали воинственные звуки и снова корчили гримасы.
Я уже готовился снова броситься на них, как вдруг одна из женщин пронзительно закричала и показала рукой вдаль. Я повернулся вместе со всеми и увидел с полдюжины дикарей, от которых мы с Тун Ганом и Ган Хадом сумели уплыть. Тут начался "бой", и все жители деревни, за исключением нескольких воинов, бросились бежать. Я не мог понять, почему остались эти воины. То ли страх парализовал их способность к бегству, то ли посетил неожиданный прилив мужества. Дзуки, моего противника, не было среди них. Он и Анаток бежали к лесу впереди всех.
— Кто это? — спросил я одного из воинов.
— Пожиратели людей, — ответил он. — Теперь мы должны стать их жертвами.
— — Что значит "жертва"?
— Просто жертва, — ответил он. — Если мы добровольно не отдадим им пятерых воинов, они нападут на деревню, сожгут ее, заберут наши сокровища, угонят женщин, убьют всех мужчин, которых смогут найти. Так проще для народа. Однако выбора у нас нет. Ведь если мы не подчинимся, племя замучают до смерти.
— Но почему мы должны покориться им? Их всего шестеро. Давайте драться с ними. У нас столько шансов победить, сколько и у них.
Войны с недоумением посмотрели на меня.
— Но мы никогда так не дрались. Для боя необходимо, чтобы нас было в десять раз больше. Иначе это плохая стратегия.
— К черту стратегию. Становитесь рядом со мной.
— Ты думаешь, мы сможем? — спросил один из них.
— Все равно умирать, — ответил другой.
— Чепуха! — воскликнул я. — Ели вы мне поможете хоть немного, мы убьем их.
— Дай мне меч, — сказала Джанай. — Я тоже буду биться.
— Ну что ж, попробуем, — сказал один из воинов.
Дикари были уже совсем близко от нас. Они хохотали, бросая презрительные взгляды на гулианцев.
— Идемте, — сказал один дикарь. — Бросайте оружие и следуйте за нами.
Вместо ответа я прыгнул вперед и рассек ему череп одним ударом. Гулианцы медленно двинулись за мной. У них не хватало мужества для борьбы, но мой успех вдохновил их. А дикари, опешив, попятились назад. Я не стал останавливаться и снова бросился вперед. Теперь я встретил сопротивление, но моя длинная рука, мое искусство и моя сила давали мне преимущество, и вскоре три дикаря уже валялись в пыли, а остальные убегали.
При виде убегавших врагов — а они редко видели такое — гулианцы с криками бросились вдогонку за ними. Они мчались вперед огромными прыжками и без труда догнали бы врагов, но почему-то решили дать им убежать. Когда они вернулись, на лицах их светилась гордость за самих себя.
Очевидно, все это наблюдали те, кто прятался в зарослях, потому что теперь все племя высыпало на поляну. Анаток был немного смущен, но первыми его словами были:
— Теперь ты понял мудрость нашей стратегии. Мы убежали, чтобы заманить врагов, а затем уничтожить их.
— Ты не сможешь обмануть ни себя, ни меня, — сказал я. — Вы — раса трусов и хвастунов. Я спас пятерых воинов, которых вы безропотно обрекли на смерть, даже не пытаясь защитить их. Вы бежали от шести дикарей, все ваши воины бежали, как трусы. Я могу один перебить вас всех, вы это знаете. Так что я требую в награду за то, что спас твоих воинов, возможности остаться здесь и жить столько, сколько понадобится, чтобы мы могли продолжить свое путешествие. Если ты откажешь мне, ты первый падешь от моего меча.
— Не нужно угрожать мне, — сказал, дрожа, Анаток. — Я и сам хотел дать вам свободу за то, что ты сделал. Ты можешь остаться насовсем, если будешь сражаться с нашими врагами, когда они придут.
21. В ФАНДАЛ
На следующий день мы с Джанай пошли посмотреть, не оправился ли наш малагор, однако мы не нашли даже его следа. Я предположил, что он либо улетел, либо украден дикарями, которые, по словам Анатока, приплывали с другого острова.