Джон Картер
Шрифт:
Необходимо было спустить животных на петлях, и эта работа заняла остаток дня и половину ночи. Мы были дважды атакованы отрядами зодангской кавалерии, но не понесли больших потерь, а когда стемнело, отряды скрылись.
Как только был выгружен последний тот, Тарс Таркас подал сигнал к наступлению, и мы тремя отрядами начали подкрадываться с севера, востока и запада к зодангскому лагерю. С дикими свирепыми криками, сопровождаемыми злобным ревом разъяренных тотов, бросились мы на зодангцев.
Мы не застали их врасплох и встретили линию
Численность зодангцев доходила до миллиона воинов, собранных от полюса до полюса, куда только достигали ленты их каналов. А против них сгрудились не более ста тысяч зеленых воинов. Войска Гелиума еще не прибыли, и мы не имели сообщений от них.
Ровно в полдень мы услышали орудийный огонь по линии между зодангцами и городами, и поняли, что идет, наконец, так необходимое нам подкрепление.
Тарс Таркас снова отдал приказ наступать, и могучие тоты еще раз понесли своих страшных всадников на редуты врага.
В тот же миг гелиумцы атаковали противоположные брустверы зодангцев; еще немного и зодангцы были раздавлены, как между двумя жерновами. Они сражались храбро, но безрезультатно.
Битва превратилась в настоящую бойню, пока не сдался последний зодангский воин. Но в конце концов резня прекратилась; пленных отвели в Гелиум, а мы вошли через ворота в главный город огромным триумфальным шествием героев-победителей.
Широкие улицы были запружены женщинами и детьми и теми немногочисленными мужчинами, обязанности которых заставляли их оставаться в городе во время сражения. Нас встречали с неумолчным ликованием и засыпали золотыми украшениями, платиной, серебром и драгоценными камнями. Город обезумел от радости.
Мои мрачные тарки вызвали необычайное восхищение и энтузиазм. Никогда еще вооруженный отряд зеленых воинов не проходил через ворота Гелиума, и то, что они входили сюда как друзья и союзники, наполняло красных людей ликованием.
Мои скромные услуги Дее Торис стали уже известны гелиумцам, как это доказывали крики в мою честь и горы украшений, которые нацепляли на меня и на моего тота на нашем пути ко дворцу. Несмотря на грозный вид Вулы, население толпилось вплотную вокруг меня. Когда мы приблизились к величественной башне, нас встретила группа офицеров, тепло приветствовавшая нас и просившая, чтобы Тарс Таркас и его джеды, с джеддаками и джедами его диких союзников, спешились и вошли во дворец принять от Тардос Морса, выражение его благодарности за нашу услугу.
Наверху больших ступеней, ведущих к главному порталу дворца, стояла группа высоких особ, и когда мы достигли нижних ступеней, кто-то отделился от нее и пошел нам навстречу. Это был прекрасный образец человеческой породы: высокий, прямой, как стрела, с прекрасно развитыми мускулами и повелительной осанкой. Я сразу догадался, что это был сам Тардос Морс, джеддак Гелиума.
Первый, кого он встретил с нашей стороны, был Тарс Таркас, и его первые слова навек запечатлели нарождающуюся дружбу обеих рас:
— Тардос Морс, — сказал он, — считает неоценимой для себя честью встречу с величайшим из живущих воинов Барсума, но гораздо большим благодеянием является то, что он может положить руку ему на плечо, как другу и союзнику.
— Джеддак Гелиума, — ответил Тарс Таркас, — человеку иного мира было дано научить зеленых воинов Барсума чувству дружбы. Ему мы обязаны тем, что орды тарка могут понять вас, что они могут оценить столь великодушно выраженные чувства и ответить тем же.
Затем Тардос Морс поздоровался с каждым из зеленых джеддаков и джедов и дружески сказал каждому несколько признательных слов.
Приблизившись ко мне, он положил обе руки мне на плечи.
— Добро пожаловать, мой сын, — сказал он, — вам принадлежит по праву и без спора самая дорогая жемчужина в Гелиуме и на всем Барсуме.
После этого мы были представлены Морсу Каяку, джеду меньшего Гелиума и отцу Деи Торис. Он шел вслед за Тардосом Морсом и казался еще более взволнованным, чем его отец.
Он несколько раз пытался выразить свою благодарность, но голос отказывался ему служить и он не мог ничего произнести, а между тем, как я впоследствии узнал, он пользовался репутацией жестокого и бесстрашного бойца, выделявшегося даже среди воинственных народов Барсума. Наравне с остальными гелиумцами он обожал свою дочь и не мог без глубокого волнения думать об избегнутых ею опасностях.
27. ОТ РАДОСТИ К СМЕРТИ
Десять дней орды тарка и его диких союзников отдыхали и пировали, а затем, нагруженные дорогими подарками и сопровождаемые десятью тысячами гелиумских воинов во главе с Морсом Каяком, двинулись в обратный путь к своим странам. Морс Каяк, джед меньшего Гелиума, с несколькими представителями высшей знати сопровождал их до самого Тарка, чтобы прочнее скрепить новые узы мира и дружбы.
Сола тоже сопровождала своего отца, Тарса Таркаса, который в присутствии всех вождей признал ее своей дочерью.
Через три недели Морс Каяк и его офицеры, а также Тарс Таркас и Сола возвратились на посланном за ними военном корабле, чтобы присутствовать при церемонии бракосочетания Деи Торис и Джона Картера.
Девять лет прослужил я в советах и бился в армии Гелиума как принц дома Тардос Морса. Народ не уставал осыпать меня почестями, и не проходило дня без нового доказательства его любви к моей принцессе, несравненной Дее Торис.
В золотом инкубаторе на крыше нашего дворца лежало белоснежное яйцо. Почти пять лет десять солдат гвардии джеддака беспрерывно дежурили возле него, и когда я бывал в городе, не было дня, чтобы мы с Деей Торис не стояли рука об руку перед нагим маленьким алтарем, мечтая о том времени, когда разобьется тонкая-скорлупа.