Джони, о-е! Или назад в СССР - 2
Шрифт:
Это всё к плюсам переезда. К ним же — спорткомплекс «Динамо». Бокс и самбо. Можно ходить и туда и туда в один день. А можно и через день. Зато — рядом.И на стадионе я бегать договорюсь. Можно тупо в секцию бега записаться. Ага… И прыжков в высоту. Секция в соседнем доме. Ага и в Спартак на прыжки в воду… Ха-ха-ха… Музыкалка теперь далеко, да и нафиг она не нужна. Хотя диплом о музыкальном образовании иметь на всякий случай надо. Но там преподаватель не зверствует. Экзамены сдаю, в конкурсах и на концертах участвую, да и ладно. Выпускной за первый класс в апреле.
К минусам переезда, то что надо переводиться в другую школу. Сорок шестая школа совсем рядом и по ровному. Можно в школу с английским, как сейчас говорят, уклоном записаться. Думаю, моих знаний языка будет достаточно, чтобы меня взяли сразу в седьмой класс. Но оно мне надо? Нагрузка на делание уроков возрастёт и не факт, что моих знаний хватит. Честно говоря, не знаю, как можно учить язык десять лет? Что там изучать? Произношение? Культуру? Читать Шекспира в подлиннике? Байрона? Не-е-е… Обычной школы мне за глаза хватит.
Тут учителя станут относиться ко мне по факту, так сказать. Выучил — получи, не выучил — выкуси. И физкультура тут получше. Да-а-а… Придётся биться с пацанами.
— Тут в центре, ребята, блатные, — словно услышал меня и прервал мои размышления Андрей. — Все воры тут собираются. Смотри осторожно. Ты пацан бойкий, а бойких пацанов они в свою толпу, я слышал, затягивают. Гоп-стоп, там, то-сё. А тех, что не с ними, тех на перо сажают. Сложно тут жить.
— Откуда знаешь? — спросил я, мысленно ухмыляясь. Ведь я тут вырос, рос сейчас и знал о том, что сказал Андрей не понаслышке, а пройдя собственным жизненным путём. В той жизни, я тут жил неподалёку и учился в первой школе на пересечении Семёновской с Уборевича. И мы дрались с сорок шестой школой, где сейчас буду учиться я, постоянно.
— Да, так, — пожал печами Андрей. — Брат рассказывал.
— Может, как-нибудь придётся пересечься в драке с самим собой? — подумал я. — Вот забавно будет набить себе рожу. И ведь придётся драться. Не объяснишь же никому, что я сам себя не бью. Ха-ха-ха…
В понедельник седьмого января к трём часам я пошёл на тренировку по боксу, на который не ходил с середины декабря под предлогом отставания по учёбе. Юдин встретил меня приветливо.
— О, Дряхлов! Молодец, что начал ходить! К соревнованиям готовиться начали. Выступишь?
Он глянул на меня с хитрицой, наверное, ожидая отказа.
— Конечно, выступлю. А когда?
— В феврале. Молодец, что не спросил «какие»! Боец!
— Какие? — усмехнулся я.
— Отборочные на Всесоюзные соревнования Общества «Динамо».
Юдин внимательно смотрел на меня, пытаясь по глазам понять мою реакцию, но ничего не заметил, хмыкнул.
— И почему я не удивлён, что ты не удивлён, Дряхлов? Страха нет?
— А чего бояться? — пожал плечами я. — Напихают, так мне и надо.
Тренер расширил глаза, потом рассмеялся.
— Ха-ха-ха… Так мне и надо? Ну-ну! Иди, переодевайся.
Я быстро переоделся и переобулся, надев вместо обычных кед, боксёрки.
— Вот теперь видно, Дряхлов, что ты настроен заниматься серьёзно: боксёрки приобрёл. Как, кстати, учёба? Вытянул?
— Четвёрки и пятёрки!
— Да неужели! Да ты у нас единственный хорошист, Дряхлов. Смотри, как бы тебе ребята тёмную не устроили.
— Ага! Пытались уже однажды, — усмехнулся я, недобро зыркнув на Федорца и Никитушкина. Те сделали вид, что ничего не услышали и продолжили самостоятельную предварительную разминку.
Эти мальчишки в ноябре решили в раздевалке устроить мне тёмную и, погасив свет, пытались побить связанными в узлы полотенцами, резко напав. Однако я «включил» ноги, колени, локти и липкость, которую уже успел наработать на самбо, повыбивал им суставы и отбил печень. По лицу старался не бить, так как работал раскрытыми ладонями и боялся повредить глаза.
Я тогда просто вырвался из раздевалки, даже не включая света.
— Да? — удивился Юдин. — Почему я об этом не знаю?
Я дёрнул плечами и улыбнулся.
— Мы сами всё порешали с ребятами.
— Ну и молодцы. Разминайся пока.
Я отошёл к окошку и глядя на неработающий по причине зимы фонтан и буера, скользящие по ледяной глади Амурского залива приступил к разминке, начав с дыхательных упражнений. После восьми медленных вдохов и выдохов и почувствовав, что энергия «цы» заполнила мой живот, я повращал кистями, локтями плечами и другими частями тела и взял скакалку.
Тренировка в понедельник всегда была на выносливость с интенсивными физическими нагрузками. Как раз этого мне в последнее время и не хватало. Сам себя нагрузить до «предела» человек не может, как бы не старался. Срабатывает защитный механизм, и ты вдруг замечешь, как уже не нагружаешь тело, а расслабляешься, о чём-то задумавшись.
Тренировка для меня прошла продуктивно. Мышцы рук приятно ныли, связки голеностопа тянуло. Хорошо, что я купил боксёрки. Голеностоп надо беречь. Косточки там могут и «разъехаться». Это то моё тело я грузил не задумываясь, а это, с лёгким костяком, как поведёт себя под серьёзными нагрузками, я не знал. Бегая кроссы, я обратил внимание на большое количество «звёздочек» на суставе, а это не есть «гуд». Пришлось снизить нагрузки, использовать эластичный бинт, купить гель и капсулы «троксерутина» и начать применять, чтобы укреплять вены и другие сосуды.
Данный препарат не рекомендовался для применения детьми до восемнадцати лет, так какне проходил испытания у данной возрастной категории, но я решил рискнуть, так как побочных реакций у него практически не было. Как, впрочем, и у меня, слава Богу.
Сразу после тренировки по боксу я направился к самбистам. Тренера в борцовском зале не было. Я присел на скамеечку, стал наблюдать за ребятами, и тут увидел… Себя…
— Ё-маё… — мелькнуло в голове, и тело дёрнулось, чтобы вскочить со скамейки и убежать, но взгляд, метнувшийся к выходу, наткнулся на фигуру Полукарова. Анатолий Александрович смотрел на меня с интересом, чуть склонив голову набок, словно продолжая заглядывать в дверь.