Джони, о-е! Или назад в СССР-3!
Шрифт:
— Пьян был, значит. Это фантастика.
— Фантастика, — согласился я. — Но ведь вполне себе реальная. Всё, сначала, в наших головах, а потом и в наших руках. Сначала надо связать компьютеры и создать сервер с поисковой программой, которая должна будет искать информацию, выложенную в общий доступ на других компьютерах. Потом разработать программы, обучающие эту программу логике поиска и реализации поставленной задачи. Вот и всё.
— Ни хрена себе, «вот и всё», — Стив выпучил глаза. — Ты говоришь так, словно видел это всё работающим. Как компьютеры связать?
— Во-о-о-т…
— Дорого оборудование стоит.
Я отрицательно покрутил головой.
— Оборудование — коло двухсот тысяч, переоборудование и реконструкция здания — ещё столько, кристаллические матрицы можно пока закупать. Как-то так…
— То есть, ты серьёзно готов прямо сейчас потратить полмиллиона фунтов?
— Готов, Стив. И зарплату тебе готов платить. Пока думаю предложить тебе по две тысячи фунтов в месяц, с условием, что ты запустишь производство в течении полугода.
— У меня аспирантура, — задумчиво произнёс Стив Фербер.
— Ты такую докторскую забабахаешь, что твои профессора закачаются.
— Это да-а-а… Я могу подумать?
— Можешь, но не долго. Мысль материальна и, вылетев от меня, она уже лезет в чужие головы. Но многие пока не готовы её принять. Однако, не факт. Кто-то может понять её перспективность и реализует быстрее меня.
— Я понял. Три дня-то ты мне дашь?
— Дам. Именно три. Потому, что именно тогда ты мне должен дать ответ: вместе ли мы?
Через три дня я не мог отогнать Стива Фербера от клавиатуры, стилуса и монитора. Сначала он, решил сделать на моей программе свою работу, которую его попросили сделать какие-то его друзья, а именно контроллер для аппарата, продающего шоколадки и другую мелочёвку с кока-колой и пивом.
Когда Стив попросил меня распечатать схему контроллера, я даже не знал, что и делать. Стив дерзко улыбался и щурился.
— Скажи хоть один довод, по которому я должен распечатать эту работу и отдать её тебе? — спросил я. Он удивился. Наверное думал, что я постесняюсь спросить его об том. Ага!
— Э-э-э… Это моя давняя разработка. Просто, я её сделал в твоей программе, чтобы проверить, как она работает. И проверить расчёты.
— Проверил?
— Прроверил.
— Верные?
— Верные.
— И как я могу быть уверен, что это правда? Мы же с тобой говорили о том, что ты проектируешь для нес, а не для себя. Докажешь что это старая разработка?
— Тебе, что, жалко? — насупился Стив.
— Понятно. Значит, всё-таки это что-то новенькое, а раз так, и пока ты не со мной, а против меня, разработка остаётся на этом компьютере. И даже если ты сделаешь выбор в пользу совместного сотрудничества, этот контроллер остаётся собственностью фирмы «Рэйнбоу» и ты за него можешь получить только
Стив Фербер долго жевал губами, то открывая, то закрывая рот, видимо пытаясь, но не решаясь что-то возразить. Потом всё-таки выдавил.
— Жёстко, но справедливо, — он нервно дёрнул головой в сторону. — Похоже, что ты круче, чем я тебя представлял.
Он помолчал немного, потом вздохнул и сказал:
— Я согласен с условиями. Готовь контракт.
— А чего его готовить?
Я ткнул пальцем в пару клавиш компьютерной клавиатуры и через мгновение принтер, представлявший из себя небольшую тумбочку, ожил, вздрогнул и затрещал, отпечатывая документ в двух экземплярах. Вздрогнул и Стив.
— Вот этим ты меня добил, — восхищённо глядя на двигающуюся каретку, прошептал Стив, читая слова контракта, распечатанные буквами, состоящими из маленьких точек.
Стив не затаил на меня обиду, я это видел и чувствовал. Да и какая может быть обида, когда я за контроллер заплатил ему ту же сумму, что он и собирался получить, а патентовать контроллер он и не собирался. Проверял он меня «на вшивость», как говорится по-русски.
Зато взялся за выполнение контракта Стив так рьяно, что уже через три месяца контракты на закуп и монтаж оборудования были подписаны, трёхэтажное здание будущего производства микросхем, компьютеров и другой радиоэлектроники выкуплено в собственность на моё имя и в нём проводился ремонт.
У здания был хороший фундамент и подвал, который мы залили бетоном, уложенным на специальную, антисейсмическую подушку, обеспечив таким образом абсолютную неподвижность оборудования, в помещения провели воздуховоды и подключили мощные вентиляторы и фильтры. Первыми чипами, произведёнными на нашей фабрике были чипы независимой памяти, как прообраз флэш-накопителя. Я помнил, что флэш-память запатентует японец Фудзио Масуока в семьдесят шестом году, но когда именно, не знал, и поэтому спроектировал её архитектуру по более современной технологии, запатентованной в более позднее время. И в том же семьдесят шестом году появится прообраз жесткого твёрдотелого диска SSD. Да-а-а… Хотя архитектуру всех разработанных мной и Стивом Фебером микросхем мы запатентовали и в Британии, и в Соединённых штатах ещё в январе семьдесят шестого. Но мало ли?
На кремниевой четырёхдюймовой подложке поместилось чуть меньше миллиона МОП-транзисторов, что давало один гигабайт памяти. Это, между прочим, тогда, когда первые жесткие диски выпускались с объёмом памяти двести мегабайт. Мы сделали всего десять таких чипов, а из них восемь флэш-дисков и обошлось это для меня в три тысячи фунтов. Дорогие получились накопители, зато мобильные.
Сделали по сотне сигнальных и управляющих процессоров, микросхем зависимой памяти для модемов и только после этого прожгли и смонтировали тысячу чипов для процессоров и сопроцессоров нового поколения из которых собрали тысячу компьютеров, так сильно отличавшихся от нашего восьмибитного первенца, что газетный и журнальный мир просто взорвался феерически восторженными публикациями.