Джонни-ангел
Шрифт:
— Я заметил, в последнее время у тебя изменилось настроение, — продолжал Джим. У тебя есть какая-то причина, или…
— Наверное, все дело в том, что я себя хорошо чувствую. Моя язва почти зажила, — нашлась Элис. Душевная боль и депрессия, вызванные гибелью Джонни, действительно почти оставили ее, и Джим это заметил. Он также обратил внимание и на сегодняшний роскошный ужин, и на то, как свободно и непринужденно разговаривает с ним жена. Она не казалась ни подавленной, ни сломленной обрушившимся на нее горем. Перед ним была почти прежняя Элис, и это удивило его. Дети тоже, казалось, приободрились. Джиму оставалось только надеяться, что ему все это не почудилось и что его семья
Потом Джим принял душ и лег, но заснул не сразу. Еще некоторое время они с Элис разговаривали о всякой всячине. Сегодня Джим был гораздо в лучшей форме, чем обычно, хотя и вернулся с работы не в настроении. ИЭлис не могла не задаться вопросом, стал ли Джим меньше пить или он просто привык к спиртному. Ответа у нее не было. Проснувшись на следующее утро, Элис обнаружила рядом с диваном в гостиной упаковку пива, в которой не хватало всего двух банок.
Она как раз убирала оставшееся пиво в холодильник, когда в кухню спустился Джонни. Он снова был в своем любимом спортивном джемпере. Дождавшись, пока Элис позавтракает, он попросил мать отвезти его на работу к Памеле в парикмахерскую школу. Ему хотелось навестить мать Бекки, и Элис не стала отказываться. Утром у нее всегда было свободное время, да ей и раньше нравилось возить Джонни по разным местам — особенно когда он был еще маленьким. Элис до сих пор помнила, как им всегда было интересно вдвоем.
— А что мне сказать Пэм, когда мы приедем? То есть — когда я приеду? — уточнила она, когда оба уже сидели в машине.
Джонни ответил не сразу. Он играл с ручками настройки автомагнитолы, переключаясь с одной станции на другую и делая звук то громче, то тише. Судя по его улыбке, Джонни не валял дурака, а получал удовольствие от своей любимой музыки.
— Как, оказывается, мне этого не хватало! — воскликнул он оживленно, и Элис, порадовавшись его реакции, снова вернулась к разговору. Она сказала Джонни, что ни разу прежде не приезжала к Пэм на работу и ее визит может показаться Памеле странным.
— Скажи, что хочешь подстричься или сделать новую прическу, — предложил Джонни. — Ведь это только естественно, правда?
— Ну а потом? Зачем мы вообще туда едем?
— Я еще не знаю точно. Там будет один человек… Мне хотелось бы на него посмотреть. Я понял это только вчера вечером, поэтому-то я ничего не сказал тебе раньше. В общем, я объясню тебе все потом, ладно? — И он громче включил музыку, давая матери понять, что не хочет больше говорить на эту тему. Элис едва не обиделась, но потом решила, что Джонни наверняка знает, что делает, а ей причины его поступков понимать не дано.
Через пять минут они уже были на месте. У Памелы как раз был перерыв между занятиями, она отдыхала в рабочем зале в одном из кресел и очень удивилась, когда увидела Элис.
— Что-нибудь случилось? — с тревогой спросила она, вставая и забыв даже поздороваться. В последнее время Элис казалась ей какой-то не такой, как обычно. Она словно пребывала в состоянии легкой эйфории, и Пэм несколько раз спрашивала себя, уж не принимает ли ее подруга «прозак». Подобное лекарство вполне могли прописать ей в больнице — не для лечения язвы, а для того, чтобы вывести Элис из депрессии, в которую она погрузилась после смерти сына. В данном случае результат был, как говорится, налицо: Элис постоянно выглядела оживленной и даже веселой.
— Нет-нет, ничего не случилось, все в порядке. Просто я решила привести себя в порядок. Хватит ходить чучелом, сама себе стала противна.
— Ты куда-нибудь собираешься? — поинтересовалась Памела.
— Сегодня я ужинаю в городе, — сказала Элис первое, что пришло на ум. Она очень старалась держаться как ни в чем не бывало, но, однако, помимо ее воли ею вдруг овладела неуместная веселость. Должно быть, именно поэтому она утратила бдительность и одернула Джонни, который на протяжении их разговора забавлялся с одной из настенных сушилок.
— Не трогай ее, пожалуйста! — громко сказала она, и Пэм удивленно уставилась на нее.
— Что — не трогать? — удивленно спросила она.
— Я хотела сказать… не трогай челку. Пусть остается такой, как есть. А впрочем, ты мастер, тебе виднее. Я готова на все!
— Что ж, Элис, давай начнем. Если не хочешь стричь челку, я не буду. Я только ее немного подровняю, — успокоила подругу Памела. В последнее время ее беспокоили перемены, происшедшие с Элис, но выглядела та, по совести сказать, намного лучше, чем раньше. Она немного прибавила в весе и явно пребывала в отличном настроении. Язва ее, по всей видимости, больше не мучила, и все же… все же было в поведении и облике Элис что-то такое, чему Памела никак не могла подобрать разумного объяснения.
Но сейчас она постаралась выбросить из головы эти мысли и позвала трех своих самых лучших учениц. Первая должна была вымыть Элис волосы, вторая — подстричь, третья — уложить. Пока продолжались все эти операции, Джонни то уходил, то возвращался. Он явно был чем-то очень озабочен, но Элис не могла и предположить, что же так занимает его.
Примерно через час волосы Элис были подстрижены и тщательно уложены в практичную и одновременно модную прическу «под пажа». Посмотрев на себя в зеркало, Элис осталась довольна увиденным. Поблагодарив подругу, она начала прощаться, оглядываясь по сторонам в поисках Джонни, который в очередной раз куда-то исчез и долго не возвращался. Наконец он появился в дверях — и не один. Следом за ним в зале появился высокий привлекательный мужчина лет сорока. Он отрекомендовался торговым представителем фирмы, выпускающей шампуни, ополаскиватели и другие средства по уходу за волосами. Сама фирма находилась в Лос-Анджелесе, однако в целях расширения зоны сбыта фирма предлагала свою продукцию салонам красоты и парикмахерским школам и в окрестностях города.
Представитель фирмы выглядел очень респектабельно — он был в дорогом костюме и галстуке, завязанном безупречным узлом. Волосы его также были безупречно подстрижены. Общаться с ним было легко и приятно, и уже после нескольких минут общего разговора Элис была очарована им. На Пэм, однако, он, похоже, не произвел впечатления. И все же, когда Элис уже покидала парикмахерскую, они еще продолжали беседовать, причем уже не на профессиональные темы.
— Это ты устроил? — спросила Элис у Джонни, когда они ехали обратно.
— Что именно? — осведомился он с самым невинным видом.
— Привел этого парня с шампунями. Признавайся, Джонни Петерсон, ведь это твоих рук дело?
— Ты хочешь сказать, что я — сводник? — Он лукаво улыбнулся. — Можно подумать — мне больше нечего делать, кроме как устраивать личную жизнь миссис Адамс! Нет, я поехал с тобой вовсе не для этого, — добавил он с достоинством, и Элис снова подумала, что ее сын выглядит совсем взрослым.
— Вот как? Значит, мне показалось, — заметила Элис, которую его слова нисколько не убедили. — Знаешь, все это очень, очень странно…