Джонни-ангел
Шрифт:
Джим тем временем добрался до своих и занял место между Элис и Бобби. Он ничего им не сказал — его взгляд неотрывно следовал за Шарли. Джим следил за ее игрой с таким вниманием, словно никогда прежде не видел ничего подобного. Впрочем, так оно и было.
— Она отлично играет! — с гордостью заметила Элис после одного очень удачного прохода под кольцо, и Джим кивнул. Шарли тем временем забросила еще один мяч. Джим ничего не сказал — он только смотрел на дочь, и его губы беззвучно шевелились. Элис очень хотелось узнать, о чем он сейчас думает. И, переглянувшись с Джонни, она заговорщически
Незадолго до конца игры Шарли исполнила еще один невероятной красоты трехочковый бросок, который дружными аплодисментами приветствовали все зрители. Ее команда буквально разгромила своих соперниц, причем на счету Шарли было больше двадцати очков. Когда прозвучал финальный свисток, и игроки и запасные выбежали на площадку и, подхватив Шарлотту на руки, стали подбрасывать ее высоко в воздух. Джим аплодировал дочери стоя, и на лице его Элис увидела широкую радостную улыбку. Джим казался таким счастливым, каким она уже давно его не видела.
— Потрясающая игра, правда? — с гордостью сказал Джим, поворачиваясь к ней, и Элис кивнула, не в силах произнести ни слова. Наконец-то, думала она, наконец-то он увидел, что его дочь действительно талантлива, и сможет по-настоящему гордиться ею. Сама Элис любила Шарли безо всяких условий, как любят, наверное, все матери, но отцам, наверное, нужно, чтобы их дети хоть в чем-то превосходили своих сверстников, чтобы можно было ими гордиться.
Через полчаса к ним на трибуну поднялась Шарлотта. Она была взволнована и выглядела счастливой еще и оттого, что отец наконец-то пришел на матч.
— Спасибо, папа, — сказала она смущенно и покраснела.
— Ты отлично сыграла, Шарли, — совершенно искренне ответил Джим и крепко обнял девочку за плечи. — И я горжусь, что у меня такая дочь. Это было что-то сногсшибательное. Особенно твои дальние броски. С такими бросками ты можешь рассчитывать на место в любой университетской команде!
И он действительно был очень рад и нисколько не жалел о том, что, оставив в офисе недоделанные дела, все-таки приехал на матч. А ведь еще утром ничего подобного делать он не собирался.
Все вместе они направились к выходу. Джим нес сумку дочери, а Джонни нежно обнял сестру за плечи. Она по-прежнему его не видела и ничего не почувствовала, но ее взгляд на несколько мгновений стал грустным.
— Знаешь, однажды я видел похожую игру с участием Джонни, — сказал Шарлотте отец, когда они уже ехали домой. — Он получил за нее грамоту как лучший игрок, хотя забил только два трехочковых. А ты сегодня сделала четыре дальних броска и заработала для команды почти двадцать очков с игры. Это отличный результат, Шарли. Так держать!
— У нас в команде есть еще одна девочка, которая играет почти так же хорошо, как я, — ответила Шарли, которая была до глубины души тронута интересом, который отец проявил к ее спортивным достижениям. Это было для нее внове, и она испытывала одновременно и благодарность, и смущение. — Правда, она сейчас болеет и не может играть, но я уверена: когда она поправится, мы сможем рассчитывать на выход в финальные игры дивизиона. Быть может, мы даже станем чемпионами штата.
— Это отличная новость, — кивнул Джим. — Я обязательно приду поболеть за тебя. — И он действительно собирался сдержать свое слово — до того сильное впечатление произвела на него сегодняшняя игра. Джим даже подумал, что ошибался, когда утверждал, что женщины не способны играть в баскетбол по-настоящему. У его дочери, оказывается, самый настоящий спортивный талант! А он убедился в этом только сейчас! А ведь все — и Джонни, и Элис — твердили ему об этом, но куда там! Он не желал их и слушать, а может быть, просто боялся поверить в это, чтобы уберечь себя от возможного разочарования?!
На обратном пути они остановились, чтобы купить кое-что из продуктов. Время шло к ужину, поэтому, когда они добрались до дома, Элис тотчас отправилась на кухню, чтобы что-нибудь приготовить, а Шарли и Бобби поспешили на задний двор, чтобы успеть немного побросать мяч до ужина. Джим тоже не стал садиться к телевизору, а вышел к детям, чтобы показать Шарлотте пару финтов, которые были популярны в дни его юности.
Джонни некоторое время наблюдал за ними из кухонного окна, потом повернулся к матери.
— Как здорово, что отец все-таки пришел, — сказал он с довольным видом. Джонни лучше других понимал, как много значило для Шарли внимание отца. Похоже, и Джим тоже это понял — понял и приехал на игру, а уж потом его захватили, увлекли мастерство и ловкость дочери. Всю обратную дорогу он говорил только о следующих ее играх, так что в этом отношении за него можно было, пожалуй, не волноваться.
— Да, — подтвердила Элис. — Но меня не это удивляет. Я все думаю о твоих, гм-м… возможностях. Похоже, ты сам до конца не сознаешь, какой силой обладаешь, — проговорила она вполголоса, чтобы никто ее не услышал. — Ты, наверное, можешь воздействовать в правильном направлении на любого человека. Возьми хоть нас… Бобби начал говорить, Джим приехал на игру к Шарли… Это просто волшебство какое-то. Другого слова я не подберу.
Тут она почувствовала, как глаза ее увлажнились от подступивших слез. Очень осторожно и бережно Джонни понемногу исправлял их жизни, делал их такими, какими они и должны были быть, иначе как чудом Элис назвать это не могла.
— Бобби уже был готов заговорить, я просто немного ему помог. Пять лет — достаточный срок, а в таком возрасте — особенно, — возразил ей Джонни, и Элис согласно кивнула. Она и сама понимала это очень хорошо. И все-таки ей казалось: если бы не Джонни, ее младший сын мог молчать еще долго, возможно — всегда. А за это время Джим, который начал пить после того, как Бобби утратил речь, мог превратиться в безнадежного алкоголика.
— Когда мы скажем отцу, что Бобби заговорил? — спросила она. Ей давно не терпелось поделиться с мужем потрясающей новостью, которая могла бы в буквальном смысле слова вернуть его к жизни. Элис полагала, что сделать это надо не откладывая, но Джонни был неумолим.
— Еще не время, — твердо сказал он. — Бобби еще не чувствует себя достаточно уверенно. Ничего, подожди еще немного, — добавил Джонни, заметив, как огорчилась мать. — Я уверен, что скоро мы с ним преодолеем последние трудности и преграды, и Бобби сможет свободно разговаривать с кем угодно.