Джонни Оклахома, или Магия крупного калибра
Шрифт:
Собственно, поиски любителя ночных песен не затянулись – вопли раздавались за соседней дверью. Недолго думая, норваец саданул ногой в хлипкую на вид преграду и заорал во всю глотку:
– Сова, открывай, медведь пришёл! Вместе с песцом пришёл!
Бумц… сколоченная из тонких досок дверка мало того что устояла, так она ещё больно ударила обидчика самой настоящей молнией. Обычная молния ярко-оранжевого цвета долбанула Вову точно в лоб, вызвав временное косоглазие и звон в ушах.
Скорее всего, неизвестный ночной певец неоднократно сталкивался с непониманием
На шум выглянул всклокоченный виконт Оклендхайм:
– Какого чёрта, Вова? Все нормальные люди давно спят, а ты по коридорам шляешься и в чужие двери колотишься. Имей совесть!
– Моя совесть – что хочу, то с ней и делаю! – огрызнулся норвайский рикс. – Помог бы лучше.
– Чем именно помочь? – поинтересовался Иван.
– Открыть.
– Зачем?
Как раз в это время из-за двери раздался жизнерадостный вопль, ошибочно принимаемый исполнителем за песню.
– Сам не слышишь?
– А кто это?
– Представления не имею, но если поможешь открыть, то мы это узнаем.
Оклендхайм-младший поморщился от фальшивой ноты неизвестного певуна и мысленным нажатием на кнопку внутреннего магического компьютера установил в коридоре непроницаемую для звуков завесу. Потом уточнил:
– Этот ночной певец тебе обязательно живым нужен?
– Да вообще-то не хотелось бы начинать учёбу в Университете с укладывания трупов штабелями. Но если нет вариантов…
– Вариантов сколько угодно, – обрадовал друга Иван. – Попробуем самые щадящие способы или сразу что-нибудь серьёзное применим?
Вова почесал бритый затылок и решительно махнул рукой:
– Не будем размазывать манную кашу по столу! Работаем максимально жёстко!
– Как скажешь, – кивнул виконт и поставил галочку напротив пункта «Арест вооружённого преступника в жилых помещениях».
«Учитывать дружеские объекты? – уточнила магическая программа. – Да. Нет. Три секунды на принятие решения».
Иван выбрал «Да» и в ожидании действия магии уставился на дверь. Поначалу ничего не происходило, но через пару секунд всё здание бывшей казармы вздрогнуло, и даже сквозь звукопоглощающую завесу послышались многочисленные проклятия. Причём доносились они не только из интересующей друзей комнаты, но даже пробивались сквозь толстые стены и мощные перекрытия из всех уголков университетского общежития. Впрочем, продолжалось это недолго, так как треск разлетевшейся вдребезги двери заглушил все посторонние шумы.
– Неплохо, – оценил норваец, задумчиво разглядывая кучу переломанных досок у дальней стены комнаты и чьи-то торчащие из-под завала грязные пятки. – Мне кажется, Ваня, что нам стоит сделать вид, будто нас с тобой тут сроду не было.
Оклендхайм-младший молча кивнул и, развернувшись, пошёл в сторону своей спальни. Как раз в этот момент он читал подробную инструкцию
Во-первых, нужно было обязательно отрегулировать мощность заклинания, иначе оно по умолчанию работает на максимуме. Ну а во-вторых, такими методами обычно обезвреживают действительно опасных преступников, и магия невидимого компьютера нисколько не беспокоится об их сохранности и здоровье. Кое-что для допроса и последующего суда осталось, и этого достаточно.
И вообще, магию против мирного населения следует применять с огромной осторожностью. Или дворян империи нельзя считать мирными жителями? Да, пожалуй, что так оно и есть… И чёрт с ними! Пусть Небесные Боги отличают правых от виноватых, а обыкновенному виконту такими вопросами заморачиваться необязательно.
– Ваня… – норвайский рикс осторожно окликнул застывшего перед дверью Ивана. – Ты не уснул?
– Пока нет, – встрепенулся Оклендхайм-младший. – Но уже на ходу засыпаю. Спокойной ночи, сэр Вован!
– И вам того же, сэр Джонни! – Вова изобразил церемонный поклон, не слишком сочетающийся с тапочками и короткими нижними панталонами. – У нас во сколько утром лекции начинаются?
– Не проспишь, здесь в колокол звонят.
– Ага, колокол, – кивнул норваец и пробормотал тихонько: – Не знаю зачем, но этот колокол мне очень нужен.
Коридор опустел, но тишина в нём сохранялась очень недолго – то тут, то там послышались стоны, крепкие выражения с упоминанием гномьих и эльфийских матерей, деревянный стук разгребаемых обломков дверей и громкие голоса, в которых безмерное удивление соседствовало с таким же безмерным ужасом:
– Господа, что это было? Хоть кто-нибудь может объяснить?
В ответ раздался вопль с вкраплениями страдальческих интонаций:
– Заткнись, придурок, и без тебя тошно!
Вызванный дежурным студентом-третьекурсником статс-секретарь Джованни Морган заявился в общежитие в халате и ночном колпаке. И остановился в самом начале длинного коридора, до глубины души потрясённый открывшимся зрелищем.
– На всех этажах так?
– Э-э-э… не совсем.
– В каком смысле?
– Здесь уцелели двери в комнаты новичков…
– Три?
– Да, три двери. И по одной на втором и третьем этажах.
– Четвёртый и пятый?
– Ни одной целой, всё вдребезги. И ещё, господин статс-секретарь… – дежурный немного помялся и шёпотом сообщил: – Ганс фон Зальца перестал петь.
Вот этой новости Джованни искренне удивился. Сам лично вручил племяннику декана факультета бытовой магии три кувшина креплёного трансильванского вина и надеялся, что песни будут продолжаться до самого утра. От такой дозы Малютка Ганс вряд ли свалится – опыт и комплекция не позволят, а голос должен достичь небывалой мощи. Во всяком случае, раньше так оно и случалось.
– Он живой?
– Не знаю, – пожал плечами студент. – В обязанности дежурного не входит проверка здоровья первокурсников.