Джонни Оклахома, или Магия массового поражения
Шрифт:
– Подгорному Королевству сала! – с энтузиазмом воскликнул Беньямин Голомой, когда секретарь появился в шатре командующего в сопровождении слуг с подносами, кастрюльками, горшочками, котелками, судками и прочей радующей глаз и желудок посудой.
– Гномам сала! – ответил мастер-секретарь на традиционное приветствие и с почтением поклонился. – Ваше высокопревосходительство, канцеляр-мастер Фарионль просил передать, что лично возглавит бригаду королевских рагулей, отправляющуюся на поиски. Также он твёрдо обещал, что к утру
Голомой усмехнулся:
– Да этот старый трухлявый пенёк на горного архара не сможет забраться, тут же развалится.
Секретарь мысленно улыбнулся, но благоразумно промолчал. Небезопасно напоминать штандартен-мастеру, что его веса не выдержит даже южный буйвол, не говоря уж о верховом архаре. И это без доспехов!
– Он всего лишь выполняет волю вашего высокопревосходительства.
– Пусть только попробует не выполнить! – Командующий взмахом пухлой руки прогнал закончивших сервировку стола слуг и нетерпеливо потёр ладони. – Ну-с, так что сегодня мне послал Небесный Первогном?
Да, божественный покровитель сильно симпатизировал Беньямину Голомою и на угощение не поскупился. Тут было и знаменитое сало подземных свиней, приправленное чесноком и присыпанное семенами укропа, и пивная похлёбка с копчёными ушами всё тех же хрюшек, и фаршированная орехами свиная голова с виноградной гроздью в чуть приоткрытой пасти, и восемнадцать сортов колбас обычных, шесть – кровяных и ливерных, девять видов окорока, а венчало великолепие огромное блюдо с жаренными на ореховом масле кабаньими тестикулами.
– Наполнить кубок, ваше высокопревосходительство?
Штандартен-мастер печально вздохнул и с нескрываемой ненавистью посмотрел на большой кувшин с имперским вороном на запечатывающем горлышко воске. Он терпеть не мог слишком крепкое и довольно мерзкое на вкус пойло, отдавая предпочтение тёмному пиву, но был вынужден держать марку цивилизованного и просвещённого гнома, стремящегося приобщиться к незыблемым ценностям империи. Ну ничего, скоро наступит время платить по счетам, и подлые людишки заплатят за всё! И за свою «уиску» в том числе.
– Наливай. Только не до краёв, и пивом разбавь наполовину. – Голомой не стал рисковать, употребляя в чистом виде напиток, по крепости напоминающий «гномий огонь». – И себе налей.
Разумная предосторожность – недоброжелателей у командующего много, и любой способен добавить в пойло яду. А секретарь есть существо бесполезное и к бою совершенно негодное, так что его, в случае чего, не жалко.
– За здоровье его подгорного величества! – провозгласил штандартен-мастер. – Пей первым!
– Многие годы величайшему из гномов! – подхватил секретарь, предусмотрительно не называя монарха по номеру, и осторожно сделал глоток. Прислушался к ощущениям и поспешил похвалить имперскую «уиску». – Похоже на жидкий огонь, падающий с небес в наши желудки. И да хранит нас Первогном!
В это же самое время Карл Гржимек в последний раз осмотрел изготовленные к стрельбе метательные машины и негромко произнёс:
– Давай, Томас. И да хранят нас Небесные Боги.
– Ага, дождёшься от них! – хрипло рассмеялся бывший кашевар пограничной заставы и деревянным молотком вышиб стопорный клин. – Первый подарок пошёл! Давайте, ребята!
Здоровенный горшок полетел в сторону ярких костров гномьего бивака, и светящийся фитиль был похож на маленькую звёздочку, только не падающую с неба, а поднимающуюся к нему. Вот она описала плавную дугу и… и ярко вспыхнула тысячами огненных брызг, так и не долетев до земли. Капли накрыли шатёр командующего, тут же превратившийся в коптящий костёр, но этим не ограничились – охране штандартен-мастера Голомоя досталось нисколько не меньше. «Гномий огонь» невозможно потушить, и попавшая на тело маленькая капелька горит до тех пор, пока есть чему гореть. А что там – гномье мясо или железо доспехов, ей без разницы.
– Однако! – изумился сотник, никак не ожидавший такого зрелища. – Томас, добавь огоньку!
Блумберга просить было не нужно, у него имелись свои давние счёты с гномами, и сегодняшняя ночь стала ночью долгожданной расплаты. Он, не отвлекаясь на разглядывание результатов попадания, подгонял пограничников, заряжающих метательные машины для нового залпа, и успевал покрикивать на других, запаздывающих, по его мнению. Тут Томас был немного не прав – горшки с зажигательной смесью полетели на гномов дружно и почти одновременно и тоже взрывались прямо над головами остолбеневших коротышек.
– Магия какая-то, – прошептал Гржимек, когда собственноручно отправленный им снаряд чуть изменил направление полёта и угодил точно во временное стойло с беснующимися от ужаса горными архарами. – Я же не успел поджечь фитиль!
Как бы то ни было, но горшок с «гномьим огнём» расцвёл ярким цветком, и блеянье верховых козлов сменилось визгом. Рогатые живые факелы смели хлипкую загородку и бросились прочь, затаптывая по пути всех без разбору, включая собственных наездников, оказавшихся между архарами и вздувшимся от дождей ручьём.
Блумберг, случайно заметивший это происшествие, весело крикнул:
– Козлы с козлами воюют! Поддадим жару, ребята!
Вопреки опасениям сотника Гржимека, коротышки так и не смогли прийти в чувство от внезапного удара и организовать оборону. Попавшие под огненный дождь гномы бестолково метались, и над умирающим хирдом витал не заданный вслух, но подразумеваемый вопрос:
– Это огонь для людей… а нас за что?
Не меньше полусотни снарядов полыхнули среди толпы, прежде чем ревущая масса бросилась бежать. Обратно, к перевалам и родным горам Трансильвании… хоть куда… лишь бы подальше отсюда.