Джордж Элиот. Ее жизнь и литературная деятельность
Шрифт:
Гетти не была казнена. В тот момент, когда она вместе с Диной подъехала на позорной колеснице к месту казни, явился Артур Донниторн с бумагой о помиловании.
Этот театральный эффект – всадник, поспевающий к самому моменту казни с бумагой о помиловании, – несколько портит общее глубоко художественное впечатление, но это почти единственное неудачное место в большом трехтомном романе.
В «Адаме Биде» нет тенденции в узком смысле этого слова (как нет ее ни в одном из романов Джордж Элиот, за исключением, пожалуй, «Даниэля Деронды»), но народная жизнь изображена в нем такими симпатичными и вместе с тем правдивыми красками, что, независимо от намерений автора, читатель невольно проникается уважением к этим простым фермерам, плотникам, лесникам, к их простой, трудовой жизни. Несмотря на трагический элемент, вносимый в роман преступлением Гетти, от всей книги веет чем-то свежим, здоровым, бодрящим, деревенским простором и поэзией труда.
«Адам
Между прочим она получила также письмо от одного рабочего, который от своего имени и от имени кружка своих товарищей просил автора «Адама Бида» выпустить свое произведение дешевым изданием, чтобы сделать его доступным для низших классов народа. Он пишет, что почувствовал себя другим человеком после того, как прочел этот роман, и что после него ему совершенно опротивели разные копеечные народные издания.
Все были чрезвычайно заинтересованы личностью неизвестного автора, роман которого имел необычайный успех. Особенно много волнений возбудил этот роман на родине Джордж Элиот – в маленьком городке Ньюжантоне, в Варвикшире. Никто не мог догадаться, кто автор этого замечательного произведения; несомненно было только одно – это был кто-нибудь из местных жителей, потому что в нем описывались лица и события, известные всем в Ньюжантоне. Сама Джордж Элиот говорит, что в ее романе нет ни одного портрета, но надо думать, что она несколько заблуждалась на этот счет. Адам и Дина несомненно были списаны с ее отца и тетки и были сразу узнаны их земляками. Один из самых ветхих стариков той местности, с детства бывший другом Роберта Эванса, был вне себя от изумления, когда при нем читали роман дочери его старого друга, в котором описывались разные сцены из их вместе проведенной молодости. Старик слушал чтение до глубокой ночи и время от времени не мог удержаться от восклицаний: «Это Роберт, убей меня Бог, если это не Роберт!» Точно так же Дина поразила всех своим сходством с невесткой мистера Эванса, известной в свое время методистской проповедницей. Она умерла вскоре после появления в свет романа своей племянницы, и над ее могилой сделали следующую эпитафию: «Здесь покоится тело Елизаветы Эванс, известной миру под именем Дины Морис». Все это показывает, до какой степени описания в «Адаме Биде» были близки к жизни; в нем даже остались неизмененными некоторые местные фамилии, например фамилия учителя мистера Эванса, Бартль Масси.
Понятно, что ньюжантонские жители были в полном недоумении относительно того, кто бы мог написать этот роман и «Сцены из жизни духовенства», в которых тоже было много для них знакомого. Они думали, думали и наконец решили, что Джордж Элиот – не кто иной, как некий мистер Лиджинс, сын булочника и единственный человек в Ньюжантоне, который учился в Кембриджском университете и, следовательно, мог иметь некоторые притязания на ученость. Когда к нему пришли его сограждане и объявили ему, что он автор «Сцен из жизни духовенства», он отвечал уклончиво, не признавая за собой авторства, но и не отрицая его. Когда же вышел второй роман Элиот, «Адам Бид», наделавший столько шуму в английском обществе и разошедшийся в таком громадном количестве экземпляров, то Лиджинс уже не в силах был противостоять искушению прослыть такой знаменитостью. Слава его быстро распространилась, и для бедного кандидата теологии, которого почитатели его таланта в первый приход застали за таким скромным занятием, как чистка своей кухонной посуды, началось привольное житье: его всюду чествовали как Джорджа Элиота, устраивали в его честь обеды, поили его дорогим вином и потчевали сигарами. Мало-помалу он так вошел в свою роль, что решился извлечь некоторые материальные выгоды из своей мнимой славы и стал распускать слухи, что он безвозмездно отдает свои рукописи издателю, который получает большие деньги за его труды, тогда как он обречен на бедность. Возмущенные поклонники его решились устроить в его пользу подписку и послали негодующий протест издателю Блэквуду. Мифу об авторстве Лиджинса поверили даже некоторые близкие друзья Джордж Элиот, например мисс Геннель и Брэи. Эта история все более и более распространялась, так что настоящая Джордж Элиот принуждена была наконец вмешаться в нее и написала открытое письмо в «Times», в котором она раскрыла свой псевдоним. Кроме Лиджинса, было еще несколько претендентов на славу Джордж Элиот – некий мистер Брассфидж, мистер Квирк, мистер Андерс; со всеми ими приходилось вести довольно упорную борьбу, что чрезвычайно раздражало Джордж Элиот.
После выхода в свет «Адама Бида» Джордж Элиот сразу сделалась одной из самых знаменитых писательниц своего времени, но эта внезапная слава не дала ей особенного счастья. Она пишет в письме к миссис Бодишан: «Я не упоена своим успехом – напротив того, последнее время мне было
Но несмотря на такое философское отношение к славе, Джордж Элиот принимала очень близко к сердцу все печатные отзывы о себе. Это видно уже из того, что газеты и журналы, в которых помещались статьи о ее романах, всегда предварительно проходили через руки Льюиса, и он давал ей читать только самые хвалебные из них, тщательно оберегая от всего, что могло бы ее расстроить. Она заносит в свой дневник все сочувственные письма и отзывы знакомых и сама признается, что придает большое значение тому, что о ней говорят и пишут. «Я признаюсь, что больше чем бы следовало забочусь о мнении публики о моих романах, – пишет она своему издателю, – и постоянно упрекаю себя за эту эгоистическую слабость; но ведь то, что говорится о наших произведениях, затрагивает не нашу личность, а то высшее, что есть в нашей душе и ради чего мы живем».
Ее сравнительно равнодушное отношение к успеху «Адама Бида» объясняется отчасти тем, что ей действительно приходилось переживать тяжелые минуты в это время. Старшая сестра ее, Кристи, которая прервала с ней всякие связи с тех пор как она сошлась с Льюисом, опасно заболела. Узнав об этом, Джордж Элиот решилась написать ей письмо и послала на лечение часть денег, полученных за «Сцены из жизни духовенства». Между ними возобновилась связь, и умирающая Кристи признала свою вину перед сестрой. Смерть ее была тяжелым ударом для Джордж Элиот: она очень страдала от разрыва с семьей, и смерть сестры, хоть та умерла, примиренная с ней, снова разбередила эту рану. Кроме того, она очень любила сестру, хотя между ними не было никакой близости. Она изобразила ее в лице Люси Дин в «Мельнице на Флоссе» и Сесилии в «Миддлмарче».
Через полтора года после издания «Адама Бида» вышел в свет новый роман Джордж Элиот, «Мельница на Флоссе». В этом романе описываются семья фермера Тюлливера и их родственники, принадлежащие к мелкой провинциальной буржуазии. Буржуазию Джордж Элиот рисует далеко не такими привлекательными красками, как крестьянство; в «Мельнице на Флоссе» автор дает нам яркую картину провинциального общества, всецело поглощенного материальными, хозяйственными заботами, проникнутого лицемерием и ханжеством и безжалостно отворачивающегося от людей, когда их постигает несчастье. Джордж Элиот осталась верна традициям Диккенса и Теккерея и, так же как и они, направила свою сатиру против эгоизма и лицемерия, этих двух главных пороков английского общества.
Но главный интерес «Мельницы на Флоссе» заключается не в мастерском описании провинциальной буржуазии, а в личности героини романа – Мэпи Тюлливер. С самых первых страниц книги маленькая Мэпи приковывает к себе внимание читателя. Это – живая как порох девочка с непокорными, вечно растрепанными волосами, которая постоянно кипятится и о чем-то волнуется. Она любопытна именно той необыкновенной страстностью, с которой воспринимаются ею все внешние впечатления: она безумно любит брата и вся сияет от счастья, когда он с ней ласков и позволяет ей ловить с ним рыбу, и сопровождает его на прогулки. Когда брат однажды рассердился на нее и сказал, что любит кузину Люси гораздо больше, чем ее, маленькая Мэпи пришла в такое отчаяние, что решилась убежать из родительского дома, подальше от брата, и отправилась в цыганский табор, остановившийся неподалеку от их дома.
Во второй части романа Мэпи является уже взрослой девушкой; здесь описываются столкновения этой богато одаренной, страстной натуры с действительной жизнью. Необыкновенно хорошо изображено душевное состояние Мэпи, когда она из школы возвращается в отцовский дом и попадает в мирную мещанскую семью, живущую исключительно повседневными интересами. Мэпи начинает страшно томиться в этой среде: ей хочется чего-то другого, хочется пожить полной жизнью, хочется испытать настоящее счастье. Разные книги, которые случайно попали в ее руки через одного школьного товарища ее брата, рисуют перед ней новый мир, полный высших духовных наслаждений, и она всем существом своим чувствует, что не может жить так, как жила ее мать, тетки и все окружающие. Ей хочется учиться, хочется знать многое такое, чему не учат обыкновенно женщин, хочется совершать какие-нибудь великие дела, и вместо всего этого она должна жить на уединенной ферме, заниматься курами и коровами, а вместо развлечения ходить в гости к старым теткам! Понятно, что она часто грустит и в душе ее поднимается крайнее недовольство своей судьбой. В таком настроении Мэпи случайно наталкивается на книгу Фомы Кемпийского «Подражание Христу», и все ее душевные волнения и страдания стихают перед величием сурового аскетического идеала, выставляемого в этой книге. Не находя никакого другого выхода, она приходит к убеждению, что все ее стремления и порывы грех и что цель жизни заключается в смирении перед судьбой и в исполнении своего долга. Это убеждение сделалось руководящим началом в ее жизни. После смерти отца она взяла место учительницы в одной начальной школе и стала вести уединенную трудовую жизнь.