Джуна
Шрифт:
Кто такие маги?
Маги куда старше хрестоматийных ведьм, которые, можно смело утверждать, своим происхождением и славой обязаны инквизиции. До той поры ведьм будто бы и не было. Чем мощнее становилась инквизиция, тем страшнее и сильнее становились ведьмы. Инквизиция закончила свое существование, и ведьмовская слава начала меркнуть, сходя постепенно на нет, вырождаясь в борьбу за женское равноправие.
Что касается магов, они словно и не существовали вовсе. В досконально разработанную и выстроенную номенклатуру людей, общающихся с запредельным, магов не включают. «Заклинатели — это те, кто путем произнесения неких волшебных слов осмеливается испытывать вещи вопреки природе, вызывая при этом призраки умерших. Они неправомерно претендуют на подобного рода деяния, показывая якобы некие тайные и отдаленные вещи в самых разнообразных размерах и видах, — писал Уильям Вест в «Симболографии», изданной в Лондоне в 1591 году, и продолжал перечисление: — Колдуны — это предсказатели, возвещающие о божественном и грядущем. Они вызывают души грешников путем различных заклинаний и особых словесных формул. На слова эти им (как они того и требуют) отвечает некий голос, а перед ними в тот момент стоит либо бокал, либо драгоценный камень, либо кольцо, либо изображение вещи, которую надо найти.
Пророки-прорицатели — это мастера искусства предсказания, полные пророческого духа. Они могут указать, кто украл ту или иную вещь, и рассказать, где лежит пропавший или украденный предмет.
Фокусники и мнимые лекари, для того чтобы излечить все болезни и язвы человеческие и животные, также используют определенные заклинания либо бумажки с надписями, которые они называют «амулетами» или «заклинаниями», подвешивая их вокруг шеи или какой-либо другой части тела.
Чародеи и ворожеи — это те, которые с помощью разных заклинаний, формул, обрядов, трав и других вещей считают, что они в силах сотворить все, что ни пожелают. В это заблуждение их вводит дьявол, делающий, возможно, собственноручно то, о чем эти ворожеи говорят. Этим они несколько отличаются от ведьм, колдуний, прорицательниц, гадающих по полету птиц и предсказывающих по внутренностям жертвенных животных».
По традициям времени не обошел почтенный автор и ведьм, уделив им достойное внимание: «...Ведьма или колдунья — это женщина, которая — будучи обманутой в результате договора, заключенного ею с дьяволом по убеждению или вдохновлению, либо благодаря проделкам оного — думает, что она способна осуществить всевозможные грешные деяния, либо подумав об этом про себя, либо наслав проклятия, — например, сотрясать воздух громом и молниями, вызывать град и бурю, переносить в другие места урожай и деревья, передвигаться верхом на своих знакомых духах (принимающих в тот момент образ козла, свиньи, теленка и т. д.) в какие-либо отдаленные горные местности, затрачивая на это удивительно ничтожную толику времени; а иногда даже летать на помеле или вилах либо на каких-либо других приспособлениях, а затем проводить всю ночь со своим возлюбленным, играя, бегая, пируя, танцуя, развлекаясь, предаваясь дьявольской похоти и различным непристойным развлечениям, демонстрируя таким образом тысячи столь чудовищных и издевательских деяний».
Маги спрятались за чередой понятий, растворились среди букв и слов, хотя умели делать многое из вышеперечисленного и даже много, много больше. Они обладали несколькими талантами кряду, не специализировались на чем-то одном: предсказаниях, исцелении, некромантии. Способности магов универсальны, силы огромны. Недаром в разных языках — от древних до новых — корень, связанный со словом «маг», означает могущество, силу и мощь.
Но они были еще и умны, может быть, потому-то и выжили, просуществовали от времен Заратустры до наших дней, обжили пространства и древнего Ирана, и Греции, и России.
Людей подобного рода всюду и всегда подстерегала неприязнь окружающих, страх перед их невероятными возможностями и, как следствие, общественная изоляция, официальные гонения, физическая гибель. Еще «Второзаконие» призывало: «Когда ты войдешь в землю, которую дает тебе Господь, Бог твой, тогда не научись делать мерзости, какие делали народы сии.
Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых».
Если следовать этому указанию Библии, необходимо было бы непримиримо бороться с теми, кто в самой же Библии занимает место из наиболее почетных. К магам можно причислить и Соломона, и Моисея. Черты мага есть и в облике Христа.
Маги есть и за пределами священной истории. Что объединяет Пифагора и Мерлина, Фауста и Джона Ди? Необычные способности? Не только. Скорее умение предсказывать и гадать, врачевать и вызывать тени — это определенные функции, связанные с их занятиями. Маг — особая форма существования, поведения, проявлений личности.
Английский исследователь Е. М. Батлер старательно и трудолюбиво накопил, систематизировал и проанализировал материалы о магах, собранные по самым разным источникам — от Священного Писания до современной газеты. Он воссоздал как бы универсальный миф о маге, миф, включающий десять основных компонентов: таинственное происхождение; знамение
перед рождением героя; угроза его жизни во младенчестве; посвящение в тайну; длительное путешествие; магическое соперничество; преследование; решающая сцена; необычная смерть; воскресение.
Компоненты отнюдь не равны по значению, и необязательно, что все десять компонентов присутствуют в каждом конкретном мифе. Например, необычность смерти Джона Ди заключается, вероятно, только в том, что он умер восьмидесяти одного года от роду (а для 1608 года это огромный возраст, если учитывать среднюю продолжительность жизни), воскресения же не последовало. Пифагор не отличался таинственным происхождением, да и знамения перед его рождением как будто не наблюдалось. Тем не менее обоих надо отнести к разряду магов.
К магам автор относит и Джуну, в чьей биографии можно разглядеть составляющие общего мифа. При таком подходе некоторые ее черты и поступки выступают в ином свете, им находится другое истолкование, чем при прочтении сквозь призму обыкновенной биографии.
Читатель волен возразить, что выбранный подход неправомерен, и даже облечь свое недовольство в формы благородного негодования. Ведь речь идет не о давно умершем историческом герое, а о живом человеке, нашем современнике, в конце концов, обаятельной женщине 1
Автор не принимает такого упрека. Вряд ли Джуну обидит сравнение с Пифагором или Фаустом. Отношение же ее к миру мертвых позволяет упоминать о смерти как о неизбежном этапе любой человеческой судьбы. Однако она человек неординарный, умение заглядывать в будущее, кажется, распространяется и на ее собственную жизнь. Ей словно известно пока не известное никому. Как-то рассуждая о себе и о своем характере, она произнесла: «Я всегда знала, что мне надо достойно воспитать сына и не нанести рану его сердцу. Надеюсь я и понянчить внуков. Но не хочу, чтобы меня, как в детстве, называли «ведьмой», только теперь «старой ведьмой». И я уйду однажды от вас так, что этого никто не увидит. И это мой секрет».