Джунгли убивают нежно
Шрифт:
Около часа назад один из «сержантов» выгнал было из «казармы» свое отделение почистить личное оружие. То, что последовало после этого, вызвало бы у Андрея гомерический смех, если бы это не нарушило маскировки и секретности. Одетые кто во что и еле передвигающие ноги, заспанные «бойцы», галдя, как стая ворон, и явно матерясь на своем языке в сторону «сержанта», подошли к длинному, метров в пять, столу и разложили на нем свое оружие. Надо заметить, и это было немаловажной деталью, свои автоматы они несли абы как, а кто и вовсе волочил его по земле за ремень...
Старый, добрый, абсолютно надежный, практически идеальный в своей конструкции, а главное, что уже пятьдесят лет признавалось экспертами
Дальше – больше!.. Разобрав свое оружие, кто полностью, а кто и вовсе наполовину, эти вояки побросали запчасти своих автоматов в одну несуразную, бесформенную кучу, как ненужный металлолом, и побрели всей толпой к реке. А че?.. Раз разбудили, то надо и водные процедуры принять. Зубы с жопой помыть-прополоскать... Причем именно так все и происходило! Зайдя в воду, кто по колено, кто по пояс, они всем гамузом «принимали ванны» – кто-то чистил зубы, кто-то тут же, ничуть не смущаясь, подмывал задницу, кто-то обливал водой свой торс...
С совершенно квадратными глазами Андрей посмотрел на давившихся смехом Водяного и Осу, а те уже были фиолетово-красные от натуги.
– Че ржете, мустанги?! – прошептал он, хотя уже и сам был готов взорваться хохотом и плевать на всю маскировку. – Че, стадо обезьян не видели?!
Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения этих двоих разведчиков. Сначала Водяной, а затем и Оса, уподобившись змеям, извиваясь и дергаясь, исчезли в кустах, и ровно через полминуты, уже на значительном удалении от обрыва, метрах в ста, никак не меньше, Кондор услышал мощный взрыв хохота. И слава богу, что до лагеря было метров триста с небольшим, а в непосредственной близости от «деревни» начинались пороги, которые своим мощным рокотом заглушали абсолютно все звуки...
А еще через минуту давился хохотом весь «капральский» состав группы Кондора, который моментально среагировал и приполз посмотреть...
– Твою ма-ать! – Самым «выдержанным» в смехе все же оказался проснувшийся Задира. – Это чего, братишка? Детский сад надел камуфлированную панамку и решил в «войнушку» поиграть?
Утренний моцион затянулся, так как к уже плескавшимся в воде постепенно присоединялись и другие вояки из соседних «казарм».
– Банный день, Клима! А точнее – ПХД [41] , думаю...
41
Парко-хозяйственный день. (Армейский сленг.)
– Все... Я пополз! – Все капралы уже успели по нескольку раз отползти от этого НП и, соблюдая условия маскировки, вдоволь, в голос поржать на удалении ста метров...
– Ну, все! – решил прекратить наконец-то эту вакханалию смеха Кондор. – Поржали, и будет!.. Гот!
– Я, месье коммандер!
– Все в лагерь! Отдыхать до 15.00... Потом снимаемся!
– Есть!
– Вайпер!
– Тута!
– Останься. Посмотрим вдвоем, может, я чего-то и не увидел...
Эти двое, не сговариваясь, «расчехлили» наконец-то свое «основное» оружие и теперь обозревали лагерь «гвардейцев» в мощную цейсовскую оптику своих снайперских винтовок.
... – Ну! Цто мамет пан вуйко мовить на мэнэ? – проговорил Андрей, переходя на польский.
– То не ешчь все так зхыбно в них! (У них не все так плохо!) – ответил задумчиво поляк.
– Цо зь бачив? (Что-то видел?)
– Так... (Да...)
– Цо?
– Зачекай – я мышлю... (Подожди – я думаю...)
Филин понял, что Збигнев действительно что-то увидел, обозрев лагерь «свежим глазом», и теперь пытается понять и сформулировать увиденное.
– Я думаю, Анджей, – Вайпер говорил по-английски, вернее, на его жуткой помеси польско-английского, при этом он уже практически свободно говорил по-русски, а это означало, что Збигнев чем-то крайне взволнован. – Все то, что мы видели, – спектакль именно для нас...
Произнесенное было «обухом по голове» Филина.
– А вот теперь объяснись, капрал!
– Добже... Цо то за войско, которое просыпается в час дня?! Это – раз... Что это за вуйки, которые сваливают в общую кучу механизмы от десяти автоматов?! Каждый придурок знает, что боек или, скажем, затворная пружина от чужого автомата может спровоцировать осечку в любой момент! То – ешчь два!.. Мовь мне, пан коммандер, а який коммандер спит больше своих солдат?! То – ешчь три!.. Теперь пошмотри на вышки... Те вуйки, цо на вышках, ще ни разу не оторвались от пулеметов – воны ждуть наскок, ждуть вельми бдительно! То – ешчь четыре!..
Наверное, у Андрея и в самом деле «замылился глаз», как говорят снайперы, то ли от долгого наблюдения, то ли от усталости, а Збигнев со своим свежим взглядом указывал ему на происходящее.
– ...Поглянь за геликоптер. Цо бачишь?
– Да хрен знает! Тропинка вроде бы...
– То дорога!.. И на той дороге свежие следы. Утренние... Протектор од шин!.. Ты бачив хоть едну машину в лагере?
Присмотревшись, Андрей взглянул на капрала:
– А ведь и правда дорога!..
– Воны ездять по джунглям на джипах, а иде воны зараз?! То – ешчь пеньч!.. В открытый «Ровер» може загрузиться до дешяци вуйкив. А сколь тех джипов може буть в лагере? Два? Три? Четыре? То – ешчь шешчь... И зостанне, пан Анджей... Поглянь у ту домину, цо з самого краю, ближче до воды...
Андрей взглянул на указанный Вайпером дом и обомлел. В глубине постройки, в тени, так что и не разглядеть сразу, виднелись торцы заштабелированных четырех темно-зеленых армейских ящиков, на которых явственно читались черные трафаретные буквы на русском языке... ПЗРК «Игла-2».
– То – ешчь семь...
– Мать твою!.. – поразился Андрей.
– То так, Анджей... Нас ждали, ждут и то ешчи шпектакль для «дурного глаза».
– Похоже на правду, Збигнев... На хреновую правду похоже, надо сказать!
– Цо мамем...
– Оп-па... Смотри, Гадуш, смотри! – Андрей буквально слился с прицелом своей винтовки. – Вот это павлин!!!
На вытоптанную ногами площадку перед штабом вышел совершенно сюрреалистичный персонаж...
Здоровенный негритос, черный, как сапог, поводя широченными плечами и явно красуясь и гордясь собой, медленно и даже как-то величаво вышел из штабной хижины и направился к «спортгородку». Форма, которая была на него надета, не вызывала никаких эмоций, кроме крайней степени недоумения. Широкие, даже, наверное, слишком широкие, штаны от натовского камуфляжа были заправлены в ярко-оранжевого цвета высоченные берцы! Да даже, наверное, и не берцы, а сапоги на шнуровке от самых пальцев – не иначе сшитые под заказ у «Жорика Армяне»!.. Дальше, если подниматься вверх, на негритосе был строгого покроя китель-френч, но... Этот сталинско-маоистский пиджачок был натурально изуродован африканским колоритом! Чего здесь только не было! Здоровенные золоченые погоны-эполеты в стиле «а-ля Бисмарк» напоминали две трехлитровые кастрюли, перевернутые вверх дном и водруженные на эти плечи. Аксельбанты, тоже золоченые, были в таком количестве, что в них впору было запутаться! Но вершиной всего этого «великолепия» были два, наверное, ордена, отороченные по кругу розовым и синим бархатом и размером с хорошую суповую тарелку... И все это было на одном френче...