Джунгли
Шрифт:
– Плохая мысль, – произнесли в унисон компьютерные гении.
– Почему?
– Так или иначе, Бахар видит в нас опасность, – ответил Марк. – Если мы свяжемся с кем-то по этому поводу, он узнает. Любая передача, как бы мы ни зашифровали ее, будет перехвачена. Нельзя, чтобы Бахар узнал о том, что нам известно о его новинке.
– К тому же квантовый компьютер способен с блеском пройти тест Тьюринга, – добавил Эрик.
– Я слышал об этом, – кивнул Хуан. – Это что-то о компьютере, способном подражать человеку.
– Дай человеку сигару. Он слушает нашу техническую галиматью от случая к случаю. Этот тест предназначен для проверки, может ли машина убедить кого-то, будто он общается с настоящим человеком. Мы с Марком обсуждали, способен ли квантовый компьютер изображать индивидуальность, не просто безликого человека. Мы считаем, запросто.
«Да, – подумал Кабрильо, – перспектива жуткая».
– Вы утверждаете, что я мог бы разговаривать по телефону с Оверхолтом, хотя на самом деле общался бы с компьютером?
– И проверить это можно было бы, только спросив о том, что знаете лишь вы двое. Все известное машина уже переварит и сможет отвечать.
– Может эта штука имитировать президента?
– Вероятно. Но не беспокойся, она не в силах запустить ядерные ракеты. Это требует личного подтверждения.
– Есть догадки, для чего Бахар будет использовать этот компьютер?
– Мы обсуждали это. Дело не в деньгах, хотя он может опустошить любой банковский счет за две секунды. Дело в политике. Он может уничтожить всю нашу компьютерную инфраструктуру, как только его машина будет включена, так что ему нужно что-то другое. Мы думаем, он хочет подчинить своей воле наше правительство.
– Согласен. Рекомендации?
– Постараться выяснить, где находится компьютер, и уничтожить его. Пока мы не знаем где. Он может быть где угодно.
Кабрильо провел ладонью по подбородку, ощутив отросшую за день щетину.
– Думаю, дело сводится к Солей. Бахар охотился за ее отцом не без причины – значит, в его прошлом должно быть что-то, чего мы не видели или не поняли значения этого. Давайте молиться, чтобы она смогла догадаться.
– А если не сможет?
– Тогда мир, который мы знаем, станет другим.
Глава 22
Макд Лоулесс поражался приспособляемости детей. Он ожидал, что Полин будет травмирована похищением и пленом, но когда они заговорили об этом в первое утро ее свободы, девочка поведала ему, что похитители назвались его друзьями. Они сказали, мол, это часть секретной миссии, и если она будет хорошей девочкой, то поможет папе. Полин знала, что ее папа – военный герой, и не сделала бы ничего, что ему повредит, поэтому слушалась их. Притом похитители давали ей все, чего она хотела, и позволяли смотреть телевизор до глубокой ночи.
Макд радовался, что дочери не довелось хлебнуть трудностей в плену, но полагал, что это было в интересах похитителей. Податливого ребенка, считающего, что помогает отцу, гораздо легче контролировать, чем испуганную девочку, хнычущую, что хочет домой. То, что они хорошо обращались с ней, не вызвало у него чувства вины из-за их хладнокровного убийства.
В тот первый день они играли на пляже, строили песчаные замки и бегали с ее собакой Бранди, по которой, подозревал Макд, девочка скучала больше всего. Аппетит у Полин был нормальным, и в половине девятого, когда ее укладывали в постель, она засыпала через несколько секунд и спала всю ночь.
Он не питал иллюзий, что у дочери не может быть психологической травмы, но теперь она выглядела обычно жизнерадостной, тем более что отец был дома. Он попросил родителей присмотреть за ней, пока он в отъезде. Когда сообщил о Корпорации, они поняли, что сын должен вернуться хотя бы для того, чтобы остановить человека, виновного в похищении их внучки.
Макд спросил о своей бывшей жене и узнал, что та не общалась с Полин несколько месяцев. Это не стало неожиданностью. Он женился на этой женщине только из-за беременности, и она ушла от них, когда Полин исполнилось два года. Единственными родителями, каких девочка знала, были Кэй и ее муж. Она знала, что Макд ее папа, но относилась к нему как к любимому дяде, и, пока девочка была довольна, его это вполне устраивало.
На рассвете третьего дня случилась неприятность.
Макд проснулся рано и варил кофе в кухне предоставленного им прибрежного коттеджа. Находился коттедж в штате Миссисипи, но в отдалении от шума и суеты городов, у Мексиканского залива. Электричеством их снабжал генератор, воду приходилось хранить в громадной цистерне на заднем дворе, но коттедж был аккуратным, замечательно меблированным.
У него остались теплые воспоминания о приездах туда в детстве, о первом поцелуе в спальне, когда родители уехали с владельцами, чья дочь была старше его на два года.
Чайник на газовой конфорке начал испускать пар, когда он услышал далекое хлопанье вертолетного винта. Этот звук не был необычным из-за близости нефтяных и газовых полей в открытом море, поэтому Макд не придал ему значения и открыл банку растворимого кофе. Но когда звук постепенно усилился и стал быстро приближаться, он выключил огонь под чайником и подошел к окнам, выходящим на двухрядную прибрежную дорогу, узкую полоску травы и широкий белый пляж.
Вертолет, большой «Блэк Хок», был выкрашен в оливковый цвет и потому выглядел военным, но Макд догадался: их выследили. Вертолет летел так низко над морем, что винт взбивал пену. Они были уже настолько близко, что он уже не мог усадить родителей и дочь в машину, стоявшую возле коттеджа. У него была только девятимиллиметровая «беретта» под матрацем. Он побежал в спальню, будя криком родителей. Отец появился из спальни, волосы всклокочены, как на портрете Альберта Эйнштейна.
– Папа, это они, – предупредил Макд, взводя курок черного пистолета. – Бери маму, Полин, выходите в заднюю дверь и бегите. Я буду задерживать их сколько смогу.
Он не стал убеждаться, что отец последовал его указаниям. Вернулся к окнам и принялся наблюдать из-за края рамы. Вертолет сел на пляж, подняв смерч песка, полностью его скрывший. Макд ожидал, что из этой песчаной бури выбежит отряд десантников, палящих из автоматического оружия. Понимая, что стекло будет отклонять пули, он выбил один квадрат и навел пистолет, готовый выстрелить в первого увиденного.