Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 2
Шрифт:
– Вы что же, ненавидите их?
– Кого?
– Семейство Ришелье.
– Они мне омерзительны.
– Все?
– Все. Один герцог и де Фронзак чего стоят! Его уже раз десять можно было колесовать.
– С удовольствием вам отдаю его. Но ведь есть и еще кое-кто из семейства Ришелье.
– Да, д'Эгийон.
– Совершенно верно.
Можете себе представить, как при этих словах племянник насторожился в будуаре.
– Мне следовало бы ненавидеть его больше других, потому что из-за него слишком много крику во Франции. Но я не могу избавиться от слабости, которую я к нему питаю: он дерзок – вот за что я его люблю.
– Он умен! – воскликнула графиня.
– Да, это отважный человек, страстно защищающий королевскую власть. Настоящий пэр!
– Да, да, вы тысячу раз правы! Сделайте что-нибудь для него.
Скрестив руки на груди, король посмотрел на Дю Барри.
– Как вы можете, графиня, предлагать мне герцога именно тогда, когда вся Франция требует от меня изгнать и разжаловать его?
Графиня Дю Барри тоже скрестила руки.
– Вы только что назвали Ришелье мокрой курицей, – промолвила она, – так вот это прозвище прекрасно подходит вам.
– Графиня…
– Вы прекрасно выглядели, когда выслали де Шуазеля.
– Да, это было нелегко.
– Вы это сделали – прекрасно! А теперь отступаете перед трудностями.
– Я?
– Разумеется! Что означает изгнание герцога?
– Я дал под зад Парламенту.
– Почему же вы не хотите ударить дважды? Какого черта! Сделали один шаг – делайте и другой! Парламент хотел оставить Шуазеля – вышлите Шуазеля! Он хочет выслать д'Эгийона – оставьте его!
– Я и не собираюсь его высылать.
– А вы не просто оставьте его, а обласкайте, да так, чтобы это было заметно.
– Вы хотите, чтобы я доверил министерство этому скандалисту?
– Я хочу, чтобы вы вознаградили того, кто защищал вас в ущерб своему достоинству и своему состоянию.
– Скажите лучше: своей жизни, потому что его непременно захватят в ближайшие дни за компанию с вашим другом Монеу.
– Вот бы порадовались ваши защитники, если бы слышали вас сейчас!
– Да они мне платят тем же, графиня.
– Вы несправедливы: факты говорят за себя.
– Вот как? Почему же д'Эгийон вызывает такую ненависть?
– Ненависть? Не знаю. Я видела его сегодня и впервые с ним говорила.
– Ну, это другое дело. Значит, существует предубеждение, а я готов уважать любые предубеждения, потому что у меня их не было никогда.
– Дайте что-нибудь Ришелье ради д'Эгийона, раз не желаете ничего давать д'Эгийону.
– Ришелье? Нет, нет и нет, никогда и ничего!
– Тогда дайте господину д'Эгийону, раз ничего не даете Ришелье.
– Что? Доверить ему портфель министра? Теперь это невозможно.
– Понимаю… Но ведь можно позднее… Поверьте, что он изворотлив, это человек действия. В лице Тере, д'Эгийона и Монеу у вас будет трехглавый Цербер; подумайте также о том, что кабинет министров, предложенный вами, просто смехотворен и долго не продержится.
– Ошибаетесь, графиня, месяца три он выстоит.
– Через три месяца я вам припомню ваше обещание.
– Хо-хо, графиня!
– Так и условимся. А теперь подумаем о сегодняшнем дне.
– Да у меня ничего нет.
– У вас есть рейтары. Д'Эгийон – офицер, в полном смысле слова – военный. Дайте ему рейтаров.
– Хорошо, пусть берет.
– Благодарю! – в радостном порыве воскликнула графиня. – Благодарю вас!
Д'Эгийон услышал, как она чмокнула Людовика в щеку.
– А теперь угостите меня ужином, графиня.
– Не могу, – отвечала она, – здесь ничего нет; вы меня совсем уморили своими разговорами о политике… Все мои слуги произносят речи, устраивают фейерверки, на кухне некому работать.
– В таком случае поедемте в Марли, я забираю вас с собой. – Это невозможно: у меня голова раскалывается.
– Что, мигрень?
– Ужасная!
– Тогда вам следует прилечь, графиня.
– Так я и сделаю, сир.
– Ну, прощайте!
– До свидания!
– Я похож на де Шуазеля: вы меня высылаете.
– Я вас провожаю до самой двери с почестями, с ласками, – игриво молвила графиня, легонько подталкивая короля к двери, и в конце концов выставила его за дверь, громко смеясь и оборачиваясь на каждой ступеньке.
Графиня держала в руке подсвечник, освещая лестницу сверху.
– Знаете что, графиня… – заговорил король, поднимаясь на одну ступеньку.
– Что, сир?
– Лишь бы бедный маршал из-за этого не умер.
– Из-за чего?
– Из-за того, что ему так и не достанется портфель.
– Какой вы злюка! – отвечала графиня, провожая короля последним взрывом хохота.
Его величество удалился в прекрасном расположении Духа, оттого что пошутил над герцогом, которого он в самом деле терпеть не мог.
Когда графиня Дю Барри вернулась в будуар, она увидала, что д'Эгийон стоит на коленях у двери, молитвенно сложив руки и устремив на нее страстный взгляд.
Она покраснела.
– Я провалилась, – проговорила она, – наш бедный маршал…
– Я все знаю, – отвечал он, – здесь все слышно… Благодарю вас, графиня, благодарю!
– Мне кажется, я была обязана сделать это для вас, – нежно улыбаясь, заметила она. – Встаньте, герцог, не то я решу, что вы не только умны, но и памятливы.
– Возможно, вы правы, графиня. Как вам сказал дядюшка, я ваш покорный слуга.
– А также и короля. Завтра вам следует предстать перед его величеством. Встаньте, прошу вас!