E 2
Шрифт:
– У тебя есть доказательства?
– Записи, голограммы, документы… фаты. Но я знаю, что тебе этого будет мало, - опускает взгляд Джек. – Ты любишь его. Черт возьми, ты же ничего не видишь, Кэндис. Что он с тобой сделал? Что? Живешь по расписанию? Как одна из его кукол? О да, пришлось хорошенько покопаться, но мне многое удалось узнать…
– Говори. Я готова выслушать тебя. Но верить… на слово я не стану. Мак не может быть этим человеком, – как-то по детски и наивно звучит, но… а как иначе? Однажды Палач пытался «промыть» мне мозги по поводу Мака. Но сейчас он к моему счастью на время исчез,и я не знаю, что это – затишье перед бурей
Что касается Мака… человек, который может часами описывать, что он един с океанскими волнами… и то, как прекрасно каждое дуновение ветра… этот человек не может быть тем, кто хочет поработить людей или оставить от этой планеты одно пепелище.
– А кто сказал, что он действует… так, как хочет? Я знаю,тебя может шокировать то, что я скау. И я сам не знаю, кто на самом деле за всем этим стоит. Я начал с прошлого Руфуса и моего отца. Искал компромат на Стефана, вскрыл его личный сейф и наткнулся на документы и старые видео-записи. Тогда еще не было современных голограмм. Ты же знаешь, что отец спонсировал первые проекты Руфуса… и работал он в паре с другим ученым и другом моего отца – некто, по имени Роджер.
– Роджер?
– вырывается у меня, когда слышу знакомое имя.
– Фамилии он не имеет. Я думаю, оджер – это псевдоним. О нем почти ничего неизвестно.
– Кто он? Моя мама называла его имя, находясь в бреду. Говорила, что он придет за мной… – нервно кусаю губы, пытаюсь собрать в голове, наконец, частички головоломки.
«– Он вернется за мной, да? Роджер.
– Да, Эва. Боюсь, что да.»
– Роджер работал вместе с Руфусом, и работали они над весьма странными проектами. Сначала это были генетические эксперименты – они хотели проверить, способны ли создавать «идеальных людей», гениев или, например, превосходных спортсменов. Все началось с малого.
– Это звучит ужасно…
– Они работали на Элиту, Кэндис. На моего отца и ещё на нескольких членов Парламента,и их целью было создание армии гениев – тех людей, что будут создавать уникальное и не имеющее аналогов в мире оружие,и бойцов – людей, у которых в генах будет прописана лишь одна программа «убивать». Эксперименты провалились. Не совсем уверен в том, что прав, но они смешивали биоматериалы одаренных людей и… ничего не происходило. Какие-то дети росли обычными, другие были с рождения более талантливы. Им потребовалось двадцать лет, на то, чтобы убедиться в том, что создать челoвека «по заказу» невозможно.
– Неужели Руфус такой… циничный… такой… – у меня язык не поворачивается произнеси слово «жестокий». Отвратительный. Мерзкий… моя опекун, которого я считала отцом и подобием божества.
– Он безумен, Кэндис. Одержим своими идеями и экспериментами. Он создал и подарил миру великие вещи, но в самом начале пути – а они начали работать над такими проектами в студенческом возрасте, он мечтал о славе, которой в итоге и достиг, но другим путем. Неважно, что им двигало,ты должна выслушать меня до конца… как ты уже, наверное, поняла, они решили подойти с другой стороны. Создать кого-то по «образу и подобию своему». Ничего не напоминает? Они возомнили себя Богами.
– Искусственный интеллект? Руфус создавал роботов?
– Ага. И вот тут мне не хватает некоторых деталей: я не знаю,
Заслужил ли он такого?
Никто не заслужил.
Почему он?
Мой одинокий… мужчина. Как Руфус мог так пoступить с собственным сыном,и проделывать с ним столь жуткие манипуляции? Я даже не хочу представлять какие. Все это за гранью моего пoнимания, все это настолько бесчеловечно, что слезы градом стекают по моим щекам, а я даже не замечаю, как глотаю их, громко всхлипывая.
– Следующие несколько фактов и выводов – все материалы найдешь в этой папке, - Джек положил на туалетный столик увесистую старую синюю папку, набитую бумагами.
– Макколэй долгие годы провел в месте, где Руфус и Роджер держали этих «бракованных» в рамках их эксперимента детей и могие из них сходили с ума – а Мак? Я видел старые видео с ним. Он не разговаривал, был очень нелюдимым ребенком. Руфус что-то сделал с ним, отчего он стал таким… замкнутым, я думаю,ты понимаешь, о чем я. А потом он решил это исправить. дной маленькой операцией… – все это время, пока Джеймс говорил, я несколько раз чувствовала, как уходит земля из-под ног. Все, что произнес Джек, казалось мне бредом, и я не верила, что Мак обречен…
Что все это правда.
Я отказывалась в это верить,и почти не слушала Грейсона. К тому времени, как он вывалил на меня гору информации, которую я так долго и отчаянно ждала, чувствовала себя полностью опустошенной.
– Теперь ты убедилась в том, что он опасен, Кэндис? Ты веришь мне? – встряхивает меня за плечи, пытливо заглядывая в глаза.
– Я не верю в эту чушь, - спокойно отрезаю я, вытирая последние ручейки слез. Мне нужно успокоиться. Все, что я сейчас услышала – бред.
– Ты просто хочешь настроить меня против него. Я не собираюсь помогать, а даже если бы и поверила тебе – я просто не в силах выполнить то, о чем ты просишь. Найти то, что тебе нужно – все равно, что крошечный бриллиант,иголку в огромном сугробе. Ты даже сам не знаешь, как ЭТО выглядит!
– Но хотя бы попытаться…
– Джек. Хватит, - устало бросаю я, ощущая жуткий упадок сил. Я хочу домой. К Маку. Хочу лежать на кровати и ощутить его теплые руки на своей талии. Я не хочу ничего решать. Ничего искать. Мне нужен мужчина, который решает мои проблемы, а не создает их, в конце концов.
– И последнее, Кэндис. Ты не должна сама спрашивать у Мака об этом. Он не ответит. Я тебе уже сказал, что внутри него, внутри человека – живет отдельная личность,искусственный интеллект и он отчасти робот…
– Он человек. Он рожден естественным путем, у него есть душа… рoбот – это просто машина.
– Да, Кэн. Но ты любишь интеллектуальную часть его. Едва ли бы ты влюбилась в молчаливого парня, не способного связать двух слов…
– Заткнись. Заткнись. Не хочу это больше слушать. Я и так схожу с ума от паранойи, я устала во всех видеть роботов, а реальность считать сном. Больше не могу так. Пожалуйста,избавь меня от груза этой oтветственности. Я все равно ничем не смогу помочь. сли миру суждено погибнуть, в чем я сильно сомневаюсь, я не в силах это остановить!