Э(п)рон-3
Шрифт:
Военный сектор встретил сонной тишиной — никто не суетился, не носился по коридорам, никто никого не распекал, разве что сразу за шлюзом торчал часовой в такой же экипировке, как и мои конвоиры. А еще один обнаружился собственно в «обезьяннике». От первого он отличался чуть большей расслабленностью — вместо штурмового плазмера компактный в кобуре, а шлем вообще на столе лежал. В качестве же головного убора охранник использовал форменное кепи. Впрочем, этому простительно — при возникновении нештатной ситуации во вверенной ему территории он всегда успеет экипироваться по уставу. И, судя по равнодушию лейтенанта, с каким он ответил на воинское приветствие, подобный расслабон тут в порядке вещей.
— Куда его, господин лейтенант?
— В допросную, пожалуй.
— Есть. Парни, ведите, я открыл.
Ты гляди-ка, дистанционное управление! А я по темноте своей ожидал ржавых решеток с амбарными замками. Вот что значит стереотипы!
— Пройдемте, задержанный, — впервые за все время подал голос один из конвоиров.
Я их даже не различал, если честно. Рядовые и рядовые. Разве что этот справа от меня стоял. Я, собственно, возражать не стал, и прошел в гостеприимно распахнувшуюся дверь, успев уловить обрывок разговора лейтехи с местным вертухаем:
— Много у нас сегодня постояльцев, Семен?
— Никак нет, господин лейтенант. Трое вчерашних, да та пара, что вы давеча приволокли…
Понятно, почему меня в допросную. Негоже гражданского шпака сажать в одну клетку с проштрафившимися служивыми. Особенно если эти служивые еще не проспались со вчерашнего. Мигом рефлекс сработает, и мордобоя не избежать. Вернее, избиения, плавно перерастающего в судебный иск и дисбат. Что с них, гражданских, взять?..
— Располагайтесь, сударь.
Хм… а неплохо. Почти как в кино: небольшая комнатушка с голыми стенами, вместо одной — зеркало. Наверняка за ним смежное помещение, в котором обычно свидетели от допрашиваемого прячутся. Хотя к чему такой анахронизм, если стены можно буквально напичкать видеокамерами? Видимо, дань традиции. По той же традиции в центре металлический стол и два стула напротив друг друга. Стол привинчен к полу, стулья нет. Вот и вся обстановка. Да, еще в столешнице удобная металлическая петля — не иначе, наручники пристегивать. Попадос…
— Ждите, сударь, к вам скоро придут.
— Кто придет? Когда? Эй!..
Ну да. Приказ. И должностная инструкция, согласно которой «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». Да и бог с вами со всеми. Подождем. Как там Рин говорил? Терпение — главная добродетель самурая? Ну-ну… ждать, значит, ждать. Вот только из вредности не на стул усядусь, а прямо на столе пристроюсь. Пусть у них разрыв шаблонов случится. Жалко, не курю, а то еще и подымил бы. Исключительно назло и из пакости.
… ждать пришлось недолго — уже минут через десять дверь открылась, и в допросную шагнул еще один офицер, на сей раз при полном параде — форме, фуражке и штатном плазмере. Не в банальном повседневном комбезе, как давешний лейтеха-патрульный, а именно что в полноценной военной одежде — брюках и кителе. Явно кто-то из штабных. Да и постарше моего пленителя, чего греха таить.
— Дежурный по гарнизону майор Постняков, честь имею, — представился гость.
Хм… ну спасибо, что доброго дня не пожелал, или там здравствовать, что в моих обстоятельствах выглядело бы откровенной насмешкой.
— Приветствую, господин майор.
Соскользнув со стола, я подошел к заметно напрягшемуся офицеру почти вплотную, сложил на груди руки и с ироничным прищуром уставился ему прямо в глаза. Это меня Степаныч научил — как он выразился, поза «агрессивной обороны». С одной стороны, вроде как за скрещенными руками спрятался, с другой — грудь колесом, и готовность морально подавлять. Впрочем, на майора не подействовало — он очень быстро опомнился и ответил спокойным взглядом, типа, ничего не могу поделать, приказ есть приказ.
Н-да, этак в молчанку можно еще долго играть… ладно, пойдем на контакт.
— А у вас тут довольно комфортабельно, господин майор, — сообщил я, вложив в голос побольше сарказма. — Я уже подумываю поселиться здесь на постоянной основе. Не возражаете?
— Еще как возражаю, сударь, — не повелся тот. — Но поделать ничего не могу. Ваше задержание инициировано вышестоящими структурами.
— А поточнее?
— Не имею права разглашать эту информацию.
— А как же мои гражданские права?
— В данный момент вы в правовом поле военного законодательства, сударь. Увы.
— Что, и позвонить не дадите?
— Не имею права.
— Что-то я не припоминаю такого в уголовном кодексе.
— Повторяю — вы в правовом поле военного законодательства, сударь. Приказ же у меня совершенно четкий.
— А чей, если не секрет?
— Секрет. Приказ касается в том числе и разглашения информации такого рода.
— Не понимаю, господин майор. Зачем вы тогда вообще явились? Продемонстрировать свое почтение? Простая вежливость?
— Все тот же приказ, сударь. Удостовериться лично, что доставлен именно фигурант, а не… кто-то еще.
— Убедились?
— Точно так. А теперь прошу меня простить, сударь, я должен отчитаться.
— Да не вопрос.
— Сядьте, пожалуйста.
— Как скажете.
Пока я устраивался на стуле, майор извлек из кармана коммуникатор — жалкое подобие «нейра», причем по функционалу сильно урезанное даже по сравнению с обычным смартфоном — и вызвал таинственного абонента:
— Майор Постняков. Да. Подтверждаю. Мои дальнейшие действия?.. Так точно.