Э(п)рон-3
Шрифт:
Не знаю, как бы я выкрутился, но на помощь опять пришел Степаныч:
— И снова весьма неубедительно, господа мои. Как вы докажете, что запись осуществлялась именно на том судне, которое является частью парка корпорации «Э(П)РОН»?
Гости переглянулись, молодой собрался было что-то сказать, но Усольцев-старший остановил его коротким жестом:
— Я примерно так и предполагал. Но у меня есть еще кое-что. Примите файл.
Очередное видео содержало нарезку разрозненных кадров, ключевыми фигурами которых являлись спасенные члены экипажа «Латника». Многих из них я знал в лицо, кое-кого — по имени или фамилии, а отдельных еще и по званию. Например, того же капитан-лейтенанта Терентьева.
— Что скажете, господин Заварзин? — перешел в наступление Усольцев-старший, дождавшись, когда мы просмотрим видео. И сразу же поспешил закрепить успех: — Или вы предпочитаете обращение «господин Завьялов»?
— Кто это? Не имел чести быть представленным. Увы, господа мои, я не интересуюсь синематографом и популярной музыкой.
— Это не важно. Что вы имеете возразить по поводу надежно идентифицированных личностей членов команды «Латника»?
— Вашего «Латника»? Утраченного сорок лет назад?
— Совершенно верно, господин Заварзин.
— Когда, вы говорите, были сделаны эти записи?
— В течение последних двух месяцев, господин Заварзин. Место — станция Картахена.
Спросить, кто именно снимал? Не, на такое точно не поведется…
— То есть вы пытаетесь меня убедить, что вот этому господину, — кивнул я на застывший в общей виртуальности скриншот Терентьева, — сейчас ни много ни мало восемьдесят два года? Очень неплохо он сохранился, если честно.
— То есть для вас и это не аргумент? — поразился Усольцев.
— Абсолютно.
— А вы непробиваемый молодой человек. Я бы даже сказал, исключительно наглый. Врать в глаза оппоненту, и не краснеть…
— Секундочку, Сергей Геннадьевич! Я правильно понимаю — вы прилюдно обвиняете меня во лжи?
— Я констатирую факт, молодой человек.
— То есть вы настолько уверены в своей правоте, что не опасаетесь дуэли?
— Что, простите?! — рассмеялся Усольцев. — С какой стати? Вы, господин Заварзин, слишком высокого о себе мнения. С чего бы мне принимать вызов на дуэль от простолюдина? Если, конечно, вы именно тот, за кого себя выдаете.
А молодец мужик, неплохую обраточку соорудил. И ведь не прикопаешься! Полезешь в бутылку — признаешь себя ослом, потому как выдашь истинную личность. Не полезешь — значит, так тебе и надо.
— Что ж, вы правильно просчитали ситуацию, Сергей Геннадьевич. Я бизнесмен и не склонен к излишнему физическому риску. Поэтому нам всем нужно немного остыть. Напоминаю, это всего лишь обед с целью неофициального общения. Так давайте не будем превращать его в свару!
— Берете тайм-аут? Ладно…
— Предлагаю в знак примирения — путь даже временного — выпить. Здесь есть совершенно сумасшедший коктейль, «Ветер вершины». Как заверяет метрдотель, эксклюзив, нигде более его не попробовать. Я закажу?
— Валяйте, — барственно отмахнулся Усольцев-старший.
Гляди-ка, в победу уверовал! Рановато. Но разочаровывать его не будем. Пока что. Кстати, ждем официанта…
— Сергей, — ожил второй Усольцев, тронув начальника за плечо и взглядом указав на панорамное окно.
— Что там? — прищурился Усольцев-старший. — Вроде удаляется? И шлюпки выпустил?
— Похоже.
— Господа, а ничего, что мы тоже тут? — напомнил я о себе.
— Заварзин, вы что-то затеяли?
— Что вы, Сергей Геннадьевич! И в мыслях не было. Сижу, жду коктейль.
— А что там за движ тогда? — уставился на меня «решала».
— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Видимо, капитан базы решил сменить позицию. Наверняка он какими-то важными соображениями руководствуется. Очень хороший специалист, рекомендую.
— Хватит пудрить нам мозги! Зачем «Латник» выпустил шлюпки?
— Я вам уже неоднократно заявлял, что это не «Латник»! Сколько можно, в конце-то концов?!
— Отвечайте на вопрос, Заварзин!
— Господа, я бы попросил! — негромко, но зловеще процедил Степаныч, перехватив взгляд «решалы», и тот моментально сник, чем поразил меня до глубины души. — Давайте воздержимся от взаимных обвинений…
— О, коктейль! Господа, предлагаю выпить за взаимопонимание…
Твою же… да они меня даже не слышали… уставились как завороженные на «Латника», и пожирали взглядами. Ну и хрен с ними! Не пропадать же добру! Я сцапал со стола свой стакан, вдохнул аромат, на секунду мечтательно зажмурился, потом открыл глаза и отсалютовал гостям:
— Вздрогнули!
Коктейль и впрямь оказался уникальным — и по вкусу, и по свежести. А еще лично для меня его воздействие усилилось за счет незабываемого зрелища: когда прямо на глазах у гостей «Латник» мигнул и в буквальном смысле слова растаял, оставив вместо себя быстро угасшее марево и восемь «буев», растянутых на «обрезанных» примерно по середине тросах, их лица до того забавно вытянулись, что я не выдержал и расхохотался в голос…
— И как же это прикажете понимать? — зло процедил Усольцев-старший, когда я просмеялся и утер слезы.
— Да очень уж у вас лица забавные, господа. Прошу простить, если обидел, — легко отбрехался я. — Нам, простолюдинам, позволительно.
— Вы прекрасно поняли, о чем я, Заварзин!
— Э-э-э… честное слово — я над вашими лицами смеялся. Без всяких задних мыслей. Такие они потешные стали, когда вы в окошко глянули… увидели что-то?
— То же, что и вы, Заварзин!
— Ну… я ничего необычного не заметил.
— Хотите сказать, исчезновение на глазах целого корабля — это для вас совершенно заурядное событие?