Э(п)рон-3
Шрифт:
— Да, сэр?
— Вы это видите?!
— Что «это»? Черт!..
— Возвращайтесь, немедленно! Снимите во всех подробностях, обстреляйте зондами, свяжитесь с военными и запросите данные с радаров!
— Господа, господа, и чего же вы так возбудились? Давайте выпьем и успокоимся. Вздрогнули!
— Это точно вы, Заварзин, — набычившись, заявил Усольцев-старший через несколько секунд — именно столько времени понадобилось Ценкеру, чтобы вновь «притопить» «Латник». Плюс пару мгновений, чтобы развеялось марево и перестали дергаться «буи». — Теперь не отвертитесь.
— Не отверчусь от чего? — не скрывая иронии, поинтересовался я. — От ваших галлюцинаций? Ник, вы нас слышите? Готовы к повторному заданию?
— Э-э-э…
— Это был риторический вопрос, — опередил меня Усольцев. — Отбой, возвращайтесь на Картахену.
— Но…
— Никаких но! Это приказ.
— Да, сэр.
— Что ж, мы все поняли, господин Заварзин, — перевел на меня тяжелый взгляд Сергей Геннадьевич, когда эксперт прервал связь. — Вы очень скользкий тип. И мы ничего не докажем, по крайней мере здесь и сейчас. Но знайте, мы не отступимся от своего. Рано или поздно доказательства появятся, и тогда мы загоним вас в угол.
— Я так понимаю, обед завершен?
— А вас только это волнует?! Ну вы и…
— Договаривайте, Сергей Геннадьевич, договаривайте.
— Вы того не стоите, щенок.
— Честь имею, господин Усольцев.
— Не могу ответить взаимностью, господин Заварзин. Или все-таки?..
— Ну не думаете же вы, что я стану откровенничать при свидетелях? — усмехнулся я. — Я был о вас лучшего мнения, право слово.
Ну все, я сделал все, что мог. Толще намекнуть в наших обстоятельствах просто невозможно. Теперь дело за Усольцевым.
И, надо отдать ему должное, старик не подвел — демонстративно удалившись на несколько шагов, он что-то сказал молодому, и «решала» безропотно зашагал на выход. Я же, перехватив внимательный взгляд Усольцева-старшего, едва заметно кивнул Степанычу, и тот без возражений поднялся из кресла:
— Всего хорошего, герр Заварзин. Если понадоблюсь, вы знаете, как со мной связаться.
— Естественно, герр Нойманн. Но на сегодня вы свободны.
Сергей Геннадьевич вернулся в ложу, только убедившись, что Степаныч и впрямь вышел из обеденного зала, а не приземлился за столиком по пути. А убедившись, решительно уселся в кресло напротив и с нехорошим прищуром уставился мне в глаза — мол, что дальше?
— Я рад, Сергей Геннадьевич, что мы друг друга поняли.
— Всего-то?
— А вы, извините, чего ожидали? Божественного откровения?
— Я правильно понимаю — наша беседа носит неофициальный характер?
— Целиком и полностью. Впрочем, как вы могли заметить, я не настаивал на блокировке «нейров».
— Еще бы вы настаивали! Так изящно выставить нас ослами — это умудриться надо!
— А кто такие ослы?
— Это такие вьючные животные, не отличающиеся ни умом, ни сообразительностью, — пояснил Усольцев. — А вот упрямства у них с избытком.
— Самокритично.
— А куда деваться, господи Заварзин? Или все же Завьялов? Ведь вы Александр Федорович, беглый наследник?
— Вот теперь я вынужден настаивать на деактивации вашего «нейра», Сергей Геннадьевич. Это конфиденциальная информация.
— Хорошо, убедили.
Усольцев, не удовольствовавшись просто деактивацией, сковырнул «нейр» с шеи и убрал миниатюрный кругляш в карман, но я все равно дождался подтверждения от Кумо, который засек изменение в окружающем фоне, и только тогда негромко сказал:
— Да, вы правы, Сергей Геннадьевич. Я Александр Завьялов.
Гость, казалось, только этого и ждал — вздохнул с облегчением и уже совершенно без агрессии спросил:
— Значит, Герман не блефует?
— Вы все видели, Сергей Геннадьевич. Выводы делайте сами. И только вам решать, дружить с нами, или идти на конфронтацию. Смею заверить, никому не нужную.
— Все это в высшей степени сомнительно, Александр, — покачал головой Усольцев. — Я бы и рад не поднимать шума, но есть некие обстоятельства, которые выше нас, как клана.
— Как знаете. Но учтите вот что. Я, конечно, вас ни к чему не принуждаю, но считаю своим долгом сообщить, что мы, Завьяловы, не злопамятны. Но злые, и память у нас хорошая. Поэтому не удивляйтесь, если в отношении вашего клана впоследствии будут приняты, э-э-э, меры. Например, на вашу просьбу о поиске и спасении корабля последует отказ. Или все извлеченные из подпространства ранее вами утраченные ресурсы снова пройдут мимо ваших складов. Не самая приятная ситуация, не правда ли?
— Очень похоже на шантаж, молодой человек.
— Ну что вы, право! Просто описываю возможные последствия. А теперь представьте, что Герман Завьялов продавил поправку Завьялова — Генца и занялся, хм, промыслом.
— Это будет… обидно.
— Вот именно! Все добро уплывет у вас из рук. И все из-за союзнических обязательств перед Спиридоновыми. Хотя я решительно не понимаю, в чем проблема — вы как минимум не в убытке, неустойки же выплачены.
— Но и прибыль упущена.
— Вот, вы понимаете, к чему я клоню. Прибыль упущена, поставки скомпенсированы, ситуация выровнена, жизнь продолжается. И тут вдруг — раз — и откуда ни возьмись дармовые ресурсы! И если бы вы дружили с кланом Завьяловых, то эти дармовые ресурсы наверняка были бы выставлены на торг «только для своих» по бросовой начальной цене. Или бы вы загодя заключили эксклюзивный контракт с корпорацией «Э(П)РОН». Как думаете, сколько бы вы сэкономили на добыче, переработке и перевозке?
— Это… весьма заманчивое предложение. Но в чем выгода самих Завьяловых? Они же понесли потери при выплате неустоек!
— А кто сказал, что мы будем промышлять исключительно на трассах нашего клана? Есть много ничейных зон, где вполне можно много чем поживиться. Ну и незамедлительный «судоподъем», сразу после инцидента — тоже неплохое подспорье, как вы думаете? Корабли с грузом и обученными специалистам на дороге не валяются.
— Пожалуй, вы правы, Александр. Здесь есть, над чем подумать.