Э(п)рон-4
Шрифт:
— Признаёте ли вы, мсье Завьялоф, право её наследования бывшему главе клана Завьялову Федору Романовичу? — продолжил тем временем правозащитник.
— Нет, не признаю, — невозмутимо помотал головой дядя Герман, но приспособившийся «нейр» отработал автофокусом, и изображение очень быстро вернулось в норму.
Машка от этих слов сверкнула глазами и вознамерилась было что-то ляпнуть, но бретонец мановением руки призвал её к порядку и сам озвучил напрашивавшийся вопрос:
— И почему же, мсье?
— Я не согласен с формулировкой, господин Сен-Пьер.
— В какой части? Вы не признаёте право наследования? Или не признаёте личность, каковой наследует моя подзащитная?
— Статус. Я не признаю право наследования бывшему главе клана, — усмехнулся дядюшка. — А вот право наследования главе рода Завьяловых признаю целиком и полностью.
— Устраивает ли вас такой ответ, мадемуазель Мари? — повернулся к ней правозащитник.
Машка зло прищурилась и медленно кивнула.
— Итого, действующий глава клана Герман Романович Завьялов подтвердил личность моей подзащитной, а также подтвердил её право наследования главе рода Завьяловых, покойному Фёдору Романовичу! — объявил бретонец, обращаясь к собранию. — Прошу почтенный совет зафиксировать данные факты.
По трибунам пронёсся шорох — согласно традиции представители родов либо поднялись со своих мест, подтверждая правоту оратора, либо остались сидеть, не согласившись со сказанным. Правда, таковых оказалось подавляющее меньшинство, и распорядитель церемонии столь же традиционно резюмировал:
— Совет внял и признал справедливость притязаний Марии Фёдоровны Завьяловой!
— Да будет так, братие! — поддержал его дядя Герман. — Ты что-то ещё хотела сказать, дитя?
— Жаль, что я не могу оспорить у вас занимаемую должность, Герман Романович, — лучезарно улыбнулась взявшая себя в руки Машка.
Я, если честно, в этот момент чуть пивом не подавился: нет, ну какая наглость! Охренеть… я и то поостерёгся стариканов из Совета до такой степени злить! Интересно, какая обраточка сейчас последует?
— Ты же прекрасно знаешь, что это в принципе невозможно, дитя, — терпеливо-снисходительно заметил дядька. — В силу твоих, э-э-э, гендерных особенностей.
— Баба должна знать своё место, так, дядя Герман? — Голос Машки звенел от едва сдерживаемой ярости, но в лице она даже не изменилась, к её чести. — Не по Уложению с девчонкой клинки скрещивать?
— Твой пол тебя защищает, дитя, — не стал спорить с очевидным Герман Романович. — И в этом твоё великое благо. Ты не можешь претендовать на пост главы клана. Смирись с этим.
Машка мазнула взглядом по одобрительно зашумевшим трибунам, покосилась на собственных спутников (те тоже всем своим видом демонстрировали солидарность с собратьями-мужчинами), вдохнула поглубже перед тем, как разразиться гневной речью… и промолчала. Я бы даже сказал, сдулась. А всё потому, что некая Э. Б., до того абсолютно безучастная к происходящему, предостерегающе сжала её ладонь. Чёрт! Вот как у неё так получилось?! Я за год не смог на сестрицу повлиять, а эта с ней всего ничего знакома… неделю, ну пусть даже две! И уже явный авторитет для безбашенной оторвы. Повезло, что мы Эмили завербовали. С другой стороны… сдаётся мне, от такого агента влияния потом с большим трудом избавляться будем. Если будем, конечно же.
Впрочем, совсем смолчать Машка не смогла:
— Я впечатлена, Герман Романович! Эк вы ловко облагородили банальную жадность!
— Уложение на моей стороне, дитя.
— Да я и не спорю, дядя Герман. Обидно просто.
— А ты не думала, Мария, что в эту игру можно и вдвоём играть? — перешёл в наступление дядюшка. — Ведь твои поползновения объясняются той же причиной, не так ли?
— Нет. Я ищу справедливости.
— Ты её нашла, дитя! Клан подтвердил твою личность и признал твоё право наследования Фёдору Романовичу, главе рода Завьяловых. Чего же боле?
— Я единственная представительница основной ветви Завьяловых, наследующей законному главе клана! И я, помимо семейного состояния, имею также право на часть клановых активов!
— Позволь с тобой не согласиться, дитя! — повысил голос Герман Романович, чтобы перекрыть ропот зала. — Ты могла бы иметь право влиять на экономическую политику клана, но ты ещё не достигла совершеннолетия.
— А вот с этим позвольте уже мне не согласиться, дядюшка! Вы сами подтвердили мою личность, а следовательно, и метрику. И мне сейчас, учитывая дату рождения… двадцать пятый год от роду. Совершеннолетие же, согласно Уложению, наступает в двадцать один.
— А мне мнится, что тебе лишь восемнадцать стукнуло, дитя. Причём совсем недавно.
— Есть документы, подтверждающие мою личность. Есть дата рождения, занесённая в реестр. Чего же боле, дядюшка?
— Нет юридических оснований для признания тебя совершеннолетней, дитя, — устало вздохнул дядя Герман.
— Но позвольте, мсье, — вернулся в беседу бретонец, — точно так же нет оснований для непризнания мадемуазель Мари совершеннолетней!
— Что на этот счёт говорит Уложение? — обратился дядька к распорядителю церемонии.
— В Уложении данная ситуация не урегулирована, почтенный глава!
— Что ж… тогда придётся выносить этот вопрос на голосование Совета, — пришёл к очевидному выводу дядя Герман. — Но учтите, братие, что мы с вами здесь и сейчас создаем прецедент! Случай Марии Фёдоровны Завьяловой, насколько мне известно, первый в своем роде! Голосуем, братие! Кто за то, чтобы признать Марию Фёдоровну совершеннолетней? Кто против? Кто воздержался? Благодарю, братие!
Пару минут в зале Совета царила напряжённая тишина, потом «мозг» станции обработал результаты голосования и вывел их в виде здоровенной голограммы прямо в центре амфитеатра, и по рядам пронёсся где разочарованный, а где и облегчённый ропот.
Ну а чему удивляться-то? «За» — три с половиной процента. «Против» — четыре целых две десятых. Остальные, как нетрудно догадаться, воздержались.
— Что ж… кхм! — прочистил горло дядюшка. — Стало быть, дебаты? Кто «за»?
На сей раз со своих мест поднялся практически весь зал.
— Спасибо, спасибо… кто желает высказаться, подаём заявки господину распорядителю. Представитель истицы выступает первым, истца — вторым. Далее все желающие. Господин Сен-Пьер?
— Благодарю, мсье Завьялоф, — чуть склонил голову тот. — Но данный вопрос не в моей компетенции. Речь держать станет мсье Дю Гра.