Е.Н. Отт и Ехидна
Шрифт:
И наступила тишина.
Первым опомнился на этот раз Маркус.
— Марина? Беата?
— Ах, уже Беата?! — рявкнула на него Марина. — ДА?!
Маркус молча опустился на колени перед Беатриче и коснулся ее шеи. Поискал пульс.
Безуспешно. Падение с высоты своего роста — тоже опасно. Особенно на кухне, где много массивной мебели. К примеру, колода для разделки мяса. Стояла она себе, стояла, и вот — дождалась удобного часа.
Беатриче лежала, и висок у нее был странно вдавлен внутрь, а глаза смотрели неподвижно. Совсем неподвижно.
—
Марина дернулась, словно от ожога.
— Я… я не… как…
Может, она бы и устроила истерику, но Маркус поднялся с колен, посмотрел ей в лицо — и вдруг влепил пощечину. Сильную и жестокую.
— Ай!
Боль отлично отрезвляет. Марина схватилась за щеку.
— Ты… ты ЧТО?!
— Я? Нет, дорогуша, мы. Мы сейчас унесем ее и спрячем.
— К-куда?! — Марина даже заикаться стала.
Маркус сильно не задумался.
— Туда, где ее точно искать пока не будут, да и запах мертвечины подозрений не вызовет. В фамильный склеп рода Отт.
Если б Маркус не навещал его недавно, чтобы взять кость из саркофага Николаса М. Отт, он бы и не подумал о таком варианте. Но — вот сложилось.
Думать ему вообще пришлось очень быстро.
Вот Марина. Вот Беатриче. Первая — его надежда на будущее. Вторая — орудие мести Евгению. Неприятно, что с Беатриче получилось именно так, и в постели с ней было хорошо, и не только в постели, но это неважно. Сейчас — вообще неважно!
Если Беатриче пропадет, ее будут искать? Вряд ли. Разве что Евгений, если вообще вернется и вспомнит, в остальном, она никому не интересна. С родней она не общалась достаточно давно, близких у нее нет, детей нет… уехала, и кто ее знает, куда именно? Куда-то! Она нам не докладывает!
Да и кто еще спрашивать будет?
Если кто-то узнает, что Марина убила Беатриче — что будет?
Тюрьма.
Будет тюрьма, потом, после рождения ребенка, или казнь или каторга, в случае с Мариной это одно и то же. Отдадут ли ребенка Маркусу?
Никогда!
Им даже пожениться не разрешат, в законе прописан запрет для таких случаев.
Если ребенок будет от Маркуса, тогда его могут отдать отцу. Только вот этот ребенок ему и даром не нужен! А если ребенок от Евгения, тогда Марине каторга, ребенку — опека Короны до совершеннолетия. И Маркус к деньгам рода Отт никак не подберется.
Ладно еще, когда ребенок окажется от Евгения, Маркус женится на Марине, станет законным опекуном малыша… тут и доступ к деньгам будет, тут никто и не возразит. Но для этого Марина должна быть живой и на свободе.
Значит, надо спрятать труп.
Маркус сам не справится.
Это ж надо не просто тело оттащить, надо еще следов бы не оставить! Склеп рода Отт находится достаточно далеко от дома, может, метров триста до него, даже больше. И хорошо еще, что он есть. Закапывать тело где-то в саду — это уж вовсе никуда не годится. Это не роман, в приличном саду садовники водятся, и свое место работы они знают. И свежую могилку не пропустят.
Марина тихо завыла.
Маркус
Мужчина огляделся.
Так… халат здесь. Тапочки тоже. Ладно, ему хватит, на улице достаточно тепло. О своей одежде Беатриче тоже позаботилась, накинула халат, больше ничего из ее вещей на кухне нет, разве что тапочки. Тапочки Маркус хозяйственно прибрал к себе в карман.
Марина тоже одета.
Маркус выдохнул, наклонился и подхватил с пола тело Беатриче.
— Чего стоишь? Давай, двери открывай!
— Ык, — вежливо ответила Марина. И пошла открывать двери, что ей еще оставалось?
Беатриче оказалась жутко тяжелой. Маркус перекинул ее через плечо, и тащил, согнувшись в три погибели. Марина шла вперед, и светила ему под ноги, чтобы не споткнулся. Все же парк, дорожки… не мог Евгений все замостить и оставить только розы в кадках!
Нравится ему «естественность»!
А Маркусу теперь по этой «природности» ноги бить, обо все корни спотыкаться! Зараза!
Склеп рода Отт появился, словно из-под земли. Да он и был построен под землей, на поверхности только вход и изящный купол, основное сооружение уходит глубоко вниз. Так и задумывалось, чтобы можно было потом еще пару ярусов достроить
— Оцарапай меня.
— ЧТО?! Я… я не могу…
Маркус скрипнул зубами, и сгрузил тело на траву. Ножа, естественно, с собой не было, пришлось обойтись ближайшей острой веткой — и прижать окровавленный палец к замку. А как иначе?
Все приличные склепы зачарованы на кровь! Родовую.
Есть и неприятный побочный эффект, глава рода всегда может узнать, кто и когда заходил в склеп. Но главы рода сейчас временно нет, так что можно хоть об этом не волноваться.
— Я тут подожду, — Марина умоляюще сложила руки перед грудью.
— Чтобы тебе плохо стало? Или тебя нашел кто-то?
— Ык.
— Идешь за мной, фонарик можешь оставить, там есть свет.
— Ы-кткуда?
— Иди за мной, — Маркус поморщился. Вот еще он тут лекций по родовой магии не читал! Есть способы, и в склепе, если что, проходит лей-линия, и на подпитку скромного заклинания освещения ее хватает. И для сухости тоже, и для циркуляции воздуха. А как иначе сюда можно было бы войти?
Тут же задохнешься!
Марина об этом не знала, и ожидала чего угодно. Сырости, грязи, вони…
Нет, мраморные ступеньки плавно уходили вниз, и на них, кажется, даже пыли не было. Маркус спустился на четыре пролета вниз, повернул налево, потом еще налево — и вот они, саркофаги.
Красивые, мраморные, с надписями простым черным шрифтом.
Николас Отт.
Илинда Отт.
Ларон Отт…
Их много, очень много, тех, кто отдал роду свою кровь. Тех, кто пришел из других семей, но тоже стал Отт, пусть не по крови, но по сродству. Как та же мать Евгения… где-то здесь и предки Маркуса, впрочем, они сейчас мужчину не интересуют.