Эарнур
Шрифт:
Эарнур наконец приоткрыл глаза и увидел перед собой еще одного эльфа в черном - теперь их присутствие в Мордоре его совсем не удивляло. У этого были длинные светлые волосы и зеленые глаза.
Король Гондора решил, что вообще не будет отвечать вражьему прислужнику, пусть тот делает с ним что хочет. Ему снова невыносимо хотелось пить, но он подумал, что просить у каукарэльдо ничего не станет - ведь тот наверняка не даст воды и начнет издеваться.
– Пить хочешь?
– неожиданно спросил светловолосый эльф.
– Тебе уже можно.
Эарнур
– Сил нет говорить?
– в противном голосе каукарэльдо ему почудилось притворное сочувствие.
– Так, давай налью водички.
Пленник ощутил страх и досаду: он думал, что если воткнет в себя нож, то уж наверняка умрет. А тут, видимо, сил не хватило нанести себе достаточно серьезную рану и умереть на месте. Теперь все хуже некуда: он попал в лапы к Врагу, и страшно себе представить, что с ним сделает это чудовище. Оставалось только умереть с честью.
Эльф налил в глиняную чашку воды из графина и, осторожно поддерживая голову раненого, поднес чашку к его губам. Эарнур покорно все выпил - во-первых, его мучила страшная жажда, во-вторых, сил сопротивляться у него просто не было.
– Отлично, - эльф отставил чашку и положил свою изящную бледную руку на лоб пленника.
– Жар у тебя еще есть, но со временем все пройдет. Жить будешь, хотя лечиться тебе придется долго.
Эарнур подумал, что все точно пройдет после того, как его прикончат, но отвечать ничего не стал. Лучше не раскрываться, иначе вражьи прислужники быстро за это ухватятся и используют все против него.
– А теперь попробуй поспать, недоумок, - голос у каукарэльдо был довольно неприятный и резал слух.
– Устроил ты себе, ничего не скажешь. Сейчас мог бы уже вставать и ходить, но по собственной дури лежишь тряпочкой. Правильно моя мать вас терпеть не может и говорит, что все нуменорцы больные на башку. Вернее, вы вообще безмозглые. По тебе заметно.
Король Гондора хотел было сказать ему ответную гадость, но сдержался - закрыл глаза и притворился, что спит. Провоцировать мордорцев не стоит, кто знает, что у них на уме. Он не заметил, как и в самом деле провалился в сон, а когда проснулся, то увидел, что за окном уже темно, а в комнате горят свечи. Светловолосого эльфа рядом не было: видимо, он решил, что беспомощный пленник все равно никуда не денется и можно отлучиться.
Так прошло еще четверо суток - или больше; Эарнур почти потерял счет времени. Сколько уже дней - или недель - минуло, как он покинул Минас Тирит? Хватились ли его уже дома, и что делает Мардил? Наверняка считает его мертвым... Знал бы наместник, в какую передрягу попал король - не позавидуешь. Или, может, Саурон уже потребовал у него выкуп?
Светловолосый эльф время от времени приходил к пленнику - давал попить и поесть, менял повязки и, конечно же, говорил гадости. Эарнур по-прежнему молчал: злорадствуй сколько угодно, вражий прислужник, встретились бы в бою, еще неизвестно, кто бы вышел победителем, а тут ты только и можешь, что издеваться над раненым и беспомощным.
Иногда каукарэльдо сменял какой-то молодой морадан; этот, напротив, до грубости не опускался и пытался хоть как-то утешить и приободрить своего пациента.
– Не бойся, теперь твоей жизни ничто не угрожает, - сказал он, и Эарнур в душе был ему благодарен за эту милосердную ложь,
– в целители, ведь высокомерные морэдайн всегда считали для себя недостойным иметь дело с болью, кровью и грязью. Небось его родители были против такого выбора ремесла, а то и выставили сына из дома. Впрочем, ему Эарнур тоже ничего не сказал - если уж молчать, то до конца, даже перед Врагом. Он был полностью уверен в том, что к Саурону его рано или поздно потащат - как только убедятся, что пленник на ногах удержится.
Где-то дней через пять - или все-таки четыре?
– светловолосый каукарэльдо все же не выдержал.
– Твою мать!
– донесся до Эарнура его резкий голос из-за двери.
– Я снова чувствую себя сопливым учеником, который оттачивает свое мастерство на манекене и накладывает швы свиным ножкам, потому что до живых людей нос не дорос! Я так работать просто не могу! Кто-то у нас, видимо, слишком гордый, это ниже его достоинства - со мной разговаривать! Хоть бы сказал, как себя чувствует, я что - гадать должен, лучше ему или нет?
– Морнэмир, прекрати, - спокойно ответил его напарник-морадан.
– Нашел на кого обижаться. Он просто не может до сих пор опомниться после того, что с ним делали, и потерял дар речи. Такое бывает. Пройдет со временем. Наберись терпения. Ему самому сейчас наверняка нелегко - он, может, и хотел бы что-то сказать или о чем-то нас попросить, но ничего не получается.
У Эарнура мелькнула мысль, что было бы неплохо даже и в самом деле заговорить с юношей-мораданом и поделиться с ним тем, как его товарищ тут отзывался о его соплеменниках, а потом посмотреть, как он сцепится с Морнэмиром, но он сразу же ее отбросил и решил держаться до последнего: во-первых, поступать так нехорошо даже с врагами, во-вторых, даже если Саурон испробует на нем самые страшные пытки, он будет кричать, но не скажет ни слова.
– А я думаю, что придуривается!
– возразил эльф.
– Давай я тебе буду угрожать глаза выколоть и перед этим оставлю на пару дней прикованным к стене без воды и еды, - осадил его напарник, - а потом посмотрим, как ты будешь себя чувствовать и куда денется вся твоя разговорчивость, трепло ушастое.
Однако каукарэльдо, видимо, все же обиделся и поплелся к начальству с доносом, потому что вечером того же дня к бедному Эарнуру заявился собственной персоной тот, кого он больше всего боялся. Снова увидев перед собой Врага и едва ли не всем существом ощутив его пронзительно-синий взгляд - Эарнур мог поклясться, что он причинял ему едва ли не физическую боль!
– он спрятал лицо в подушку, словно это могло его уберечь, пошевелиться ведь все равно не мог. Наивный.
– Так, хватит притворяться, - у Саурона, в отличие от его светловолосого приспешника, голос был вполне приятный, разве что немного хрипловатый.
– Думаешь, тебя так сложно раскусить? У меня к тебе большая просьба: хватит так себя вести с моим племянником. Морнэмир изо всех сил старается тебе помочь, и он же в самом деле лечит живого человека, а не каменную статую. Будь любезен отвечать на вопросы, когда он в следующий раз к тебе обратится, и хотя бы здороваться.
С этими словами он удалился, а где-то через час Эарнура вновь навестил зеленоглазый каукарэльдо.