Эд. Выбор: сердце или долг

Luna Gold

Мы пробыли в кабинете довольно долго, согласовали завтрашний день, нашу с Аней охрану, мелкие рабочие вопросы и наконец наш отъезд, который приходилось отложить, потому что звонок нашего давнего заказчика и его просьба о помощи в ближайшее время, была обязательной. К тому же, он требовал только меня, вот старый лис, с его постоянными охотами на кротов внутри компании. У меня не было выбора и пришлось отложить наш вылет в Испанию, где я надеялся спрятать Аню в своем доме на побережье.

— Эл, Ане чемодан нужен. Организуй, пожалуйста.

— Будет…

Мы попрощались, я проводил помощника к выходу и случайно заглянул на кухню. На столе, прямо в середине красиво сервированного стола, стоял пирог. Он источал аромат

на всю кухню, зазывая попробовать хоть маленький кусочек. Аня стояла ко мне спиной, уже переодетая и рассматривала вкусноту, которую успела приготовить моя погибшая работница. Я не впервые терял своих людей, к которым прикипел душой, но то были крепкие бойцы, знающие, чем они рискуют, идя за мной. А тут хрупкая, уже немолодая женщина, что заботилась обо мне, в те редкие спокойные минуты моего отдыха от опасности и риска для жизни. Она не заслужила этого. Она не должна была пострадать… Хотя, как и Михалыч, что помог мне когда-то, как и его дочь, что вообще не была знакома со мной до недавних событий. Получается, все они пострадали из-за меня, мне и решать вопрос со Стасом, чтоб его…

— Аня…

— Я слышала, что случилось с Яной, — всхлипывая прервала молчание девушка. Она обернулась и я увидел дорожки слез на ее лице. Обнимая сама себя, она стояла такая беззащитная и хрупкая, что я не выдержал. Подошел и обнял ее, притянув к себе, не оставляя шансов отстраниться. Плач Ани разорвал тугую тишину и пронесся по кухне, словно ураган, сметая все мои принципы, доводы и понимания происходящего.

— Это из-за меня, да?

Я не хотел ее расстраивать, но и говорить ничего не стал. Просто промолчал, крепче прижимая к себе. Никто не виноват, но разве это сейчас важно. Это не подействовало и она снова и обвиняла себя в случившемся:

— Я знаю… Папа, Яна, кто следующий? Ты? Я? Мне страшно…

— Я знаю малышка, но мы все решим. Не бойся. Никто не виноват. Просто так случилось, это жизнь, малыш… Придется взять себя в руки и потерпеть. Все наладится…

Больше мы не говорили. От переизбытка чувств Аню трясло и я подхватив ее на руки поднялся с ней по ступенькам на второй этаж. Ногой раскрыл дверь в ее спальню и присел на кровать, так и не выпуская из рук. Рыдания прекратились, остались лишь тихие всхлипы после истерики. Я сидел покачиваясь с Аней на руках, поглаживая ее как ребенка и стараясь не издавать ни звука. Не хотелось отпускать моего ангела ни на секунду. Вскоре моя ранимая и чувствительная будущая жена уснула, крепко обняв меня. Я высвободился из ее объятий и отправился работать в кабинет, понимая, что мне необходимо выяснить хоть что-то про жизнь моего врага, в период пока мы не виделись. Обзвонил всех своих знакомых оперов, работников самых разных заведений, что только пришли в голову, в поисках хоть какой-то информации. За время моей работы у меня было много знакомств. Многим из них я в свое время хорошо помог и теперь, слыша лишь мое имя, они с готовностью делали все, что в их силах. Аня так и не проснулась в тот день, ворочаясь и изредка издавая стоны. Я проверял ее, боясь нарушить ее долгожданный отдых. Ей нужно выспаться, прийти в себя и успокоиться.

Завтра будет новый день. Завтра снова грядут перемены…

Глава 11 Свадьба

АНЯ

Когда твой самый лучший день превращается в ад….

После стремительно развивающихся событий, мой организм сдался от перегруза. Я просто отключилась в руках будущего мужа, радуясь, что наконец-то не чувствую горечь всего произошедшего. Яна… я не знала ее долго, но добродушность этой женщины была бесспорна. Она не заслужила смерти… не из-за меня… Я терзала себя этими мыслями пару раз просыпаясь среди ночи, а потом снова проваливалась в небытие. Крутилась в кровати и горевала. Винила себя и презирала моих врагов. Хотела правосудия или просто возмездия, уже все равно.

О случившемся между нами с Эдиком, мы не говорили. В принципе, ничего кроме поцелуя фактически не произошло, так что особого обсуждения и не требовало. Да и возможности не было.

Помутнение рассудка и выброс гормонов, приведший к моему первому поцелую, оказался столь неожиданным, что я… я не знала как вести себя дальше, если бы не мужчина, прервавший нас, могло бы случиться что-то непоправимое. Каждый раз думая об этом, мысленно благодарила неизвестного мне спасителя. Я еще не была уверена, готова ли я к столь резким переменам в жизни. Понимала, что после свадьбы, это нормальный ход вещей, но… У меня появился шанс передохнуть и оправиться от потрясений. А также отсрочить неизбежное.

Следующий день оказался на редкость спокойным. Все запланированное шло гладко и даже казалось, нормальным ходом вещей. Подарок Эда я все же открыла. Внутри оказался милый летний белый сарафан с ажурными вставками и туфли-лодочки без особых украшений. Простые и удобные. Только немного большеватые, потому что нога у меня была на редкость маленькой, так что я хлюпала в тридцать седьмом, самом распространенном женском размере, но не настолько чтобы потерять туфельку. Об этом маленьком недоразумении, я не стала говорить своему будущему мужу, а просто поблагодарила его за беспокойство.

Я встала с первыми лучами восходящего солнца, без какого-либо желания продолжать смотреть кошмарные сны преследующие меня ночью. Утренний кофе взбодрил. А круассан, который Эд заставил меня в себя затолкать, плюхнулся в желудок неперевариваемым камнем. В то утро я снова увидела его… Темноволосый парень, с отросшей недельной щетиной и длинной челкой, спадающей ему на глаза. Я уже видела его раньше, только занятая своим горем, старалась отводить взгляд и не привлекать к себе внимание. Сейчас же он был словно немое приведение между мной и моим будущим мужем. Мы втроем сидели и завтракали. Похоже, что это вполне привычная традиция и только я не вписывалась в повседневную рутину. Эд не обращал на нас внимание, не поднимая глаз от своего планшета, его же друг пристально сверлил меня взглядом. Мне было не по себе, я боялась даже поднять глаза, чувствовала, как он прожигает меня, рассматривая. Все это отзывалось во мне непонятными импульсами. То ли мне было приятно, то ли нет… непонятно. Но я старалась просто абстрагироваться и не замечать столь яркого внимания ко мне.

Эд все утро провел на телефоне, его лицо выглядело уставшим с покрасневшими глазами, а голос слегка охрип от постоянных переговоров. Я задавалась вопросом: спал ли этот мужчина, на которого свалилось за раз столько всего, вообще? Казалось, что в это утро абсолютно все собрались и договорились позвонить Эду. Ведь только он сбрасывал звонок, в доме тут же раздавался новый сигнал мобильного. Мне было даже жалко моего будущего мужа и когда он отвлекался, нервно помешивая кофе в маленькой чашке, на помощь ему приходил его помощник, беря на себя что-либо. Разговаривать он уходил в соседнюю комнату, поэтому голоса мужчины я так и не услышала. Зато оставаясь с Эдом наедине, мне становилось сразу грустно и я не знала куда себя деть. Неужели так проходит каждое утро в его жизни? Или это все тоже из-за меня? Хотя я отчетливо слышала свое имя лишь раз за последний час, уверенность в регулярности этого кошмара начинала пугать.

Мы сели в машину, с подъехавшей охраной. За нами следовал уже знакомый молчаливый мужчина с пронизывающим до костей взглядом. Прозвала его про себя : «Молчун». Они с Эдом лишь изредка тихо переговаривались или говорил в основном мой будущий муж, давая распоряжения… Я поняла, что это его зам, по крайней мере, так мне его представили, к которому он обращался лишь двумя непонятными буквами: ЭЛ. Мне очень повезло, что он — этот Эл, ехал в другой машине, что слегка подуспокоило и дало мне маленькую передышку. Ведь я так терялась перед ним, начиная мямлить и невнятно излагать кривой поток ненужных мыслей. Меня потряхивало от предстоящего мероприятия. Эд взял мою ладошку и успокаивающе погладил большим пальцем ее тыльную сторону. Шесть крепких накаченных скал, по другому не сказать, сопровождали нас в загсе. Я рядом с ними казалась просто Дюймовочкой. Но Эда это похоже совсем не смущало, неужели так у него всегда?