Еда и патроны. Прежде, чем умереть
Шрифт:
– Вас в штаб вызывают.
– Зачем? – осведомился Станислав.
– Сказали – есть разговор, насчёт оплаты.
– Ого! – поднялся я с подушек и оправился. – Никогда в вещие сны не верил, и тут на тебе. Веди, сержант. Время славить героев.
В кабинете Грицука за длинным Т-образным столом сидели Репин и какой-то чумазый хрен, выглядящий так, будто полз на брюхе от самого Арзамаса.
– Присаживайтесь, – кивнул капитан на противоположную сторону стола.
Мы со Стасом, не сговариваясь, поправили автоматы и молча опустились на стулья, сверля глазами чумазого хрена.
– Это лейтенант Садовский, – представил того Репин. – Он введёт вас в курс дела.
– Погоди, капитан, погоди, – пробило меня на нервный смешок. – В курс какого такого дела? У нас с тобой дело только одно – пересчёт трёхсот шестидесяти золотых, что Легион нам задолжал. О другом базара не было. А этот хрен с горы совсем не внушает оптимизма своей драной харей. Поэтому я решительно против выслушивания его историй, покуда на столе нет моих денег. Лучше заткнись, – посоветовал я Станиславу, сидящему с выражением рожи «Ну я же говорил».
– Вы закончили? – проскрипел Репин.
– Да, закончил, и намерен вернуться к месту расквартирования, чтобы дождаться там честной платы за свои услуги, оказанные в полном объёме и надлежащем качестве, – встал я из-за стола.
– Сядьте.
– Чего ради? Я и сам могу сочинить с десяток увлекательных сказочек о том, как мои денежки утонули, провалились под землю или растворились в воздухе. Только вот беда – сказочки в качестве оплаты никто не принимает.
– Сядьте! – хлопнул вдруг Репин ладонью по столу.
– Хорошо, – исполнил я настоятельную просьбу. – Что теперь?
– Теперь он будет говорить, а вы будете слушать. Начинайте уже, лейтенант.
– Нас атаковали километрах в двадцати западнее Арзамаса.
– Всё, можешь не продолжать, – перебил я рассказчика. – Нихуя не заинтриговал. Давай сразу пропустим весь этот трёп, и капитан нам скажет: «Ребятушки, ваше бабло у бригад. Желаю удачи».
– Это не бригады, – помотал башкой Садовский. – Не думаю, что они.
И вот теперь, признаться, стало любопытно.
– Продолжай.
– Мы шли колонной из семи машин: три БТРа, три БМП и «Урал». Первой подорвалась головная БМП. А секунды спустя начался сущий ад. По нам стали бить со всех сторон, казалось, даже сверху. Два БТРа сожгли сразу, оттуда никто и выскочить не успел. Остальные рассыпались, заняли круговую оборону. Только всё впустую. Мы даже не понимали где враг. Я решил, что нас обстреляли с РПГ, но ни вспышек, ни звуков выстрела, ни дымных трасс… Вообще ничего. Только взрывы, из ниоткуда. Одним меня отшвырнуло в сторону от колонны, в канаву. Контузило, наверное. Очнулся только к вечеру. Машины ещё горели, трупы повсюду. Оружие, боеприпасы, рации, горючка – всё пропало. Даже электрику вырвали подчистую. Ну и золото, конечно, тоже…
– Сочувствуем вашему горю, – облокотился о стол Станислав, разглядывая рисунок древесных волокон. – Только при чём тут мы? Это было ваше золото, не наше.
– Это всё золото, что было в распоряжении Легиона, – взял слово Репин. – Чуть меньше двухсот кило. В том числе и ваша доля.
– Ну… – попытался я прикинуть масштабы. – Вы крупно попали. В таких форс-мажорных обстоятельствах считаю своим долгом пойти вам на встречу. Мы готовы взять обещанное стволами и патронами. Да, и не забудьте присовокупить грузовик, чтобы вывезти наше имущество.
– Исключено, – отрезал Репин.
– То есть как это «исключено»? Капитан, так дела не делаются.
– Мы обещали платить золотом, и мы заплатим золотом. Но сначала это золото нужно вернуть.
– Знаешь, как такое называется?
– Разыщите нападавших, передайте координаты.
– Кидалово – вот как.
– И если информация подтвердится…
– О! В ход пошли «если»!
– …мы удвоим ваш гонорар!
Я поборол желание продолжить диалог на повышающихся тонах и переглянулся со Стасом.
– Утройте, – заявил тот, недрогнувшим голосом.
– Давайте будем реалистами, – приподнял руки капитан.
– Я более чем реалистичен, – поджал губу Станислав. – Посчитаем. Одна монета весит десять граммов. У вас пропало около двухсот кило. Это порядка двадцати тысяч монет. Триста шестьдесят – за бомбу. Остаётся семьсот двадцать – меньше четырёх процентов от суммы, при том, что обычная ставка в таких делах – пятнадцать. Мои условия не просто реалистичны, они невероятно щедры. И щедрее уже не станут. Тем временем обстановка по эту сторону Оки накаляется, очень скоро вам понадобятся наёмники в больших и очень больших количествах. Коврову есть, чем оплатить их услуги. А вам? Давайте будем реалистами.
Репин как-то нервно ощерился и погрозил Станиславу пальцем, покачиваясь на стуле:
– Вы… Это шантаж.
– Это деловые переговоры. Я назвал свои условия. Соглашайтесь, или отказывайтесь, никто не принуждает. Может быть, ваши ребята и сами справятся с этой задачей, на пустошах, среди психов и каннибалов. Или можете нанять кого-то ещё, подешевле. Дайте объявление. Тут ведь нет ничего секретного. Подумаешь, Железный Легион – банкрот. Видите, как много разных вариантов решения проблемы? Выбирайте.
– Мне нужно переговорить с командованием, – почти отшвырнул стул Репин и вылетел из кабинета.
– Кому ты ещё докладывался, лейтенант? – обратился я к оставшемуся в одиночестве Садовскому.
– Больше никому, – помотал тот головой, будто оправдываясь.
– Хорошо. А теперь давай подробности. В каком часу произошло нападение?
– Около полудня, между двенадцатью и тринадцатью часами. Точнее не скажу.
– А очнулся к вечеру?
– Да.
– Как ты так быстро оказался в Муроме?