Еда и патроны. Ренегат
Шрифт:
– Утопия, – покачал головой Стас.
– Точно, – согласился охотник. – Хренова утопия. Кто-то должен будет сдохнуть.
– Непременно.
– Уже решил кто?
Вместо ответа Стас замедлил шаг и принюхался:
– Мы возвращаемся к реке?
– Нет. Это другой водоем.
Спустя минуту черные стены расступились, открывая вид на раскинувшееся посреди трущоб озеро. Его неподвижная темная гладь, укрытая дымкой, едва виднелась за обрамляющими берега грудами мусора. Густые испарения колыхались над водой, расползались клочьями желтоватой пелены и таяли, оставляя
– Озеро Смирное, – представил Коллекционер местную достопримечательность. – Точнее – бывшее озеро Смирное, а теперь просто Яма. Близко лучше не подходить.
– Почему? Неужели в нем что-то водится?
– Это вряд ли, – охотник кивнул на прибрежные лачуги, и Стас заметил, что двери многих заколочены, а некоторые и вовсе сняты с петель. – Туман. Полгода-год, и легких как не бывало. Говорят, неподалеку от города могильник есть. Размыло его вроде грунтовыми водами, и вся дрянь прямиком сюда натекла. Так что местные апартаменты надолго не занимаются.
Стас присмотрелся к маслянистой набухающей пузырями воде.
– Почему не засыплете?
– Яму? Кому это надо?
– Ну, не знаю. Мэру.
– Мэру? – охотник сделал удивленное лицо. – В Арзамасе нет мэра. Здесь тебе не Муром. Нет Грицука, нет Бурова, ни эсэсовцев, ни стен. Городом правят банды. А они… – Коллекционер развел руками. – Да на хера им?
Стас с охотником обогнули Яму, держась на приличном расстоянии от берега, и снова углубились в хитросплетение улочек. Через десять минут шлепанья по грязи Коллекционер остановился напротив убогой одноэтажной лачуги, похожей скорее на сарай, чем на жилое помещение, и постучал в дверь. Внутри послышалась возня, а затем скрежет снимаемого засова и возбужденное сопение.
– Ну что? Что такое? – Охотник потянул гнутый гвоздь, заменяющий ручку, и шагнул в темноту дверного проема. – Соскучился, балбес?
В нос шибануло тяжелым звериным ароматом.
Стас, немного помедлив, рискнул переступить порог, но едва занес ногу, как шарахнулся от метнувшейся навстречу твари.
– Тихо. – Рука охотника легла на уродливую голову существа, отстраняя того назад в темноту. – Свои.
– Едрена мать! – Стас опустил дробовик. – Предупреждать надо!
– Струхнул? – Коллекционер вытащил из кармана сверток с костями и бросил его в угол, откуда незамедлительно раздалось жадное чавканье. – Он послушный, не тронет, если не прикажу. Красавчик, иди погуляй.
На свет, перебирая кривыми узловатыми лапами, выползло нечто отдаленно напоминающее восьмидесятикилограммового младенца и в то же время сильно смахивающее на собаку. Короткое мускулистое тело, розовая складчатая кожа четыре конечности, передние чуть длиннее задних, каждая увенчана пятью пальцами, очень похожими на человеческие, если не считать когтей. Мощная жилистая шея, шарообразная голова, лишенная волос. Крохотные, плотно прижатые уши, низкий лоб и морщинистое лицо.
«Или все-таки морда?» – Стас задумался, разглядывая диковинную тварь.
Высокие скулы, приплюснутый мясистый нос, широченный рот, обозначенный лишь идущей чуть ли не от уха до уха прорезью, скошенный
Тварь подошла к Стасу, дожевывая сверток, остановилась, взглянула с явным неодобрением, устрашающе рыкнула и вышла прочь, не забыв прикрыть за собой дверь.
– Что это? – произнес Стас механическим голосом.
– Домашний любимец, – обронил Коллекционер небрежно, пошарил в углу и нащупал керосиновую лампу. – Совсем крохой его подобрал. Кто же мог подумать, что такая скотина здоровая вымахает?
– Он разумный?
– В меру.
Язычок пламени заплясал под колбой, освещая небольшую комнатушку – грязный дощатый пол, мало чем отличающиеся от него стены, узкий топчан, накрытый дерюгой, в правом углу, стол с единственным стулом – в левом, посреди задней стены проем, занавешенный рваной тряпкой.
– Ты в этой дыре живешь? – поинтересовался Стас.
– Изредка. – Коллекционер поставил лампу, уложил на место засов и вытащил из ножен НР-2. – Отойди.
Черное лезвие углубилось в щель между досками пола и, действуя, как рычаг, потянуло кверху одну из них. Короткие гвозди легко вышли наружу. За первой доской последовала вторая, за ней – третья, открывая квадратный стальной люк в бетонном полу.
Охотник убрал нож, повозился немного с кодовым замком и, ухватившись за ручку, поднял массивную дверь убежища.
– Добро пожаловать, – сделал он театральный жест и потянулся к рычажку у кромки лаза, но вдруг замер, втянув голову в плечи. – Пардон. Чуть не забыл, – длинные пальцы совершили несколько лаконичных движений, отсоединяя едва заметную проволочную растяжку от спрятанного в нише сюрприза, – нда… Нужно чаще домой наведываться, а то и дорогу скоро забудешь.
Рычажок щелкнул, и раздвижная лестница опустилась вниз, глухо ударившись о пол цокольного этажа.
– Неплохая подборка, – оценил Стас развешанный по стенам подвала арсенал, состоящий из АК-74М, карбонового арбалета, СВУ-АС, «Винтореза», «Грозы» с оптикой и глушителем, «Каштана» явно не послевоенного производства и двух пистолетов, в одном из которых был опознан МР-443 «Грач», а вот второй попался Стасу на глаза впервые. – Что за агрегат? – спросил он, разглядывая крупный тяжелый ствол с угловатыми формами и надписью «ОЦ-33» на кожухе затвора.
– «Пернач», – ответил Коллекционер, занятый инвентаризацией содержимого разгрузки. – Автоматический, под девять на восемнадцать. Жопа говорил, что Стечкиным разработан, на замену АПСу. Но этот подшаманен чуток. Резьба на стволе под глушитель апэбэшный сделана.
– Так ты не только пальцы коллекционируешь?
– Только пальцы, – охотник застегнул ремень и, забрав «Пернач» из рук Стаса, сунул пистолет в кобуру. – Не имею привычки на стволы дрочить. Это все для работы. Периодически обновляется. Что-то уходит, что-то приходит. А вообще я к пушкам не привязан. Мне нож ближе.
– Кстати, а что там по поводу чемпиона? – Стас уселся на кровать в дальнем углу и опробовал мягкость панцирной сетки.
– Какого чемпиона?
– Первое место в пальцевом рейтинге.