Эдем 4
Шрифт:
— Что? Не понял… — Ланс действительно опешил, потому что описание шло вразрез с собственными воспоминаниями. — А огненную клетку он тебе показывал?
— Огненную клетку? Нет, господин Халсу’Алуби говорил, что она только для удивительно бездарных учеников и такой умнице как мне там делать нечего.
Неловкую ситуации вовремя разрешил стук из помещения, недавно построенного для испытаний чёрными кристаллами со дна Ока Миоса. Так что аристократ отпустил Аду заниматься другими делами.
Полуэльфийка в свою очередь неспешно поднялась на ноги, аккуратно поправила влажные волосы. Затем убрала складки
На ходу Ада принимала более опрятный вид, хотя получалось так себе. Всё равно грудь сквозь одежду выпирает, и сама верхняя одежда просвечивается. Впрочем, лишних глаз здесь не было, так что стесняться нечего и некого. А сама девушка специально не носила бельё, которое сильно мешается и не очень подходить для тренировок.
Потягиваясь полуэльфийка уже, почти покинула тренировочный зал, но ненадолго остановилась рядом с дверью в коморку. Оттуда доносились тихое и напористое сопение, иногда сменяющиеся прерывистыми вздохами. И как это кошечка умудрилась сюда проскочить незамеченной?
Хотя Ада этому не удивилась, лишь закатила глаза и отправилась в ванную. Только снисхождение виднелось в её глазах. Только вот подобное отношение совсем скоро измениться. В магии эмоции пусть и запретили, а в остальном всё разрешалось. И даже возросшей хладнокровности хватит только, чтобы добраться до ванны. Там уже мысли потекут совсем не в том направлении, а ожидание конца станет снова невиданно желанным.
Ланс же остался в зале и размышлял о прошлом. Рабыня ничего странного в поведении хозяина не заметила, а тот что-то теперь не совсем понимал почему это два наследника рода Торвандори начинали занятия с огненной клетки и заканчивались тем же.
Возможно, Халсу’Алуби там крышей действительно поехал, но просто в другую сторону и добрым стал? Хотя может дело в том, что ни Адрион, ни его брат не являлись огненными магами, что несколько усложняло обучение. В Огненной Гвардии тоже далеко не все и далеко не каждый урок посещали огненную клетку, которая получается, предназначалась для самых трудных учеников? Немного обидно, но, впрочем, какая уже разница?
Сам Ланс покидать тренировочный зал не спешил и вместо этого вошёл в теперь уже самую настоящую пыточную, где раньше сидела Ада. Здесь же находился и тот самый вампир. Сковывали кровососа прочнейшие цепи, некоторые держатели представляли собой крюки вонзённые прямо в плоть. Несмотря на отсутствие обеих кистей ручки-культяпки тоже окованы металлом. На голове маска, лишающая не только обычного зрения, но и возможности использовать хар и банально открыть пасть.
Так этот смертник здесь и висел со своего последнего боя. В муках и страданиях, жажда крови сводила его с ума, ведь большую часть сил он потратил на регенерацию, что видно было по наконец-то восстановившимся клыкам. Поэтому голод наступил раньше и обрушился с большей силой, требуя пополнить ресурсы истощённого организма. А голод для кровососа всегда в разы сильнее обычного людского голода, следовательно и страдания тоже.
Ланс спокойно запечатал за собой дверь. Никто не услышит даже самых громких криков, не поможет даже магическое зрение, ведь руны путают тени Кихариса, сливая отражения физических объектов в хаотичный рисунок.
Аристократ же спокойно и даже буднично подвинул к себе простенький стул со спинкой, поставил его напротив раба и сел. Рядом не было никаких молотков, пил, пинцетов или игл. Всякие плётки или раскалённый металл также отсутствовали. Вариантов пыток на самом деле масса.
Чаще всего в Эдеме используют обычный, до ужаса банальный, но самый эффективный вариант с пыткой голодом, жаждой и холодом. Всё же большинство рабов простые смертные, а не какие-то волевые и фанатичные паладины. Поэтому такой подход работает почти всегда, при этом не вредя товару. Если нужно что-то выбить из конкурентов, то на помощь приходит использование фобий или просто вода плюс мешок на голове. Ланс мог без всяких артефактов применять свои молнии, играясь с нервными окончаниями как ему захочется.
Все остальные варианты, как бы это странно ни прозвучало в контексте пыток, для садистов и дилетантов. Ну нет никакого смысла отрезать ногу, гораздо больше боли и страха человек испытает, когда его будут душить или бить током. А отрезание зачастую ещё и просто сломает смертного, который упадёт в апатию и поставит крест на дальнейших пытках и допросе. Да и в целом любое использование грубых инструментов сопряженно с риском случайно убить пленника.
Но Ланс использовал в беседах со своим новым рабом совершенно другие техники и даже не прикасался к искалеченному телу.
— Чего ты хочешь? — раздался тихий вопрос и вывел пленника из беспамятства.
— Твоей смерти, грязная ты потаскуха, — прорычал вампир, поворачивая голову в сторону источника голоса.
— Почему ты это хочешь?
— Чтобы тебя выпотрошить, — с лязгом цепей выдал раб, попытавшийся безуспешно вырваться.
— Как тебя зовут?
— Иди нахер, — переполненный внезапным порывом гнева узник продолжал буянить.
— Сколько тебе лет?
— Три тысячи.
— Твой любимый цвет?
— Чёрный.
— Почему ты убил их?
— Кого?
— Ты когда-нибудь видел кеенорские луга?
— Что? Что за чушь ты несёшь?
— Чего ты хочешь?
— Крови.
Последовала неожиданная пауза. Вампир всё также был напряжён, он снова пытался понять ушёл ли один из его надзирателей или просто молча сидит и наблюдает. Помнится эта женщина уже приходила, хотя точно сказать пленник не мог. Вроде голос такой же статный, строгий и холодный, наверняка какая-нибудь эльфийка из магической школы.
Бывало, сюда заваливался старичок, скорее всего низкий, но может быть высокий. Хотелось думать, что низкий и сгорбленный. Голос его разительно отличался, он тоже задавал вопросы, кряхтя как гнилой пень.
Иногда несколько раз подряд мог приходить один и тот же человек, иногда они постоянно менялись прямо во время очередного непонятного допроса. Счёт времени вампир уже потерял, но кажется прошли года? Хотя это только кажется. В любом случае сюда когда-то завалился надзиратель и задал только один вопрос. А порой вопросов становилось так много, что пленник не успевал на них отвечать, а голосу кажется и не нужны были ответы. Зачем всё это? Ведь все и так знают, что сотворил взбесившийся раб.