Единственная для Лютого
Шрифт:
— Ты тупая или глухая? Телефон сюда дай! Живо! Или собирай манатки и улепетывай из этой больницы.
— Нет необходимости так громко кричать на девушку. Она всего лишь делает свою работу!
Знакомый голос вплыл в палату вместе с фигурой говорящего.
— Отец?! — изумился Руслан. — Что ты здесь делаешь?
Изумление на миг овладело телом и разумом мужчины, однако через короткий промежуток времени на мужчину девятым валом накатило раздражение.
— Кажется, при последнем разговоре мы выяснили, что я не горю желанием видеть тебя у себя в гостях!
— Мне не нужно чье-либо разрешение, чтобы повидаться с сыном, — возразил отец Руслана и присел в кресло. — Позволь девушке сделать то, ради чего ее наняли. Твоё состояние еще нельзя назвать стабильным.
— Иди ты в пекло. Я здоров и силен, как бык.
— Как подстреленный бык, — покачал головой отец Лютого и вздохнул тяжело. — Тебе уже сорок, а ты до сих пор иногда бунтуешь, как хулиганистый подросток. Не глупи, Руслан. Сейчас не время кичиться своей силой и совершать опрометчивые решения. Слишком многое стоит на кону! — осадил сына Мурад Османович.
Лютый заметил, как приосанился его отец и каким довольным огнем загорелись его глаза.
— У меня будет сразу двое внуков! — произнес он так, словно Руслан был не в курсе того, что творилось у него под носом. — Как ты мог утаивать от меня такие подробности о беременности Марии?!
— Не слишком ли резво ты принялся рыть носом землю, отец?! Не забывайся. Ты не у себя дома.
— Я еще не страдаю маразмом и память моя крепка, как и намерения наконец-то понянчиться с внуками.
Пока отец с сыном привычно препирались и упорно стояли, каждый на своем, медсестра, воспользовавшись, паузой, провела все необходимые замеры и выскользнула из палаты, сообщив, что пригласит врача для более детального осмотра.
— Телефон. Гадина, — процедил сквозь зубы Руслан.
— Тебе нельзя.
— Мне можно и нужно! Сколько я тут лежу?!
— Всего лишь полтора суток прошло. Почти двое, — поправил себя Мурад Османович.
— Всего лишь?! — протянул Руслан, ужаснувшись вслух. — Это же почти целая жизнь. Я хочу знать, что творится.
— Только после того, как тебя осмотрит врач.
— Позови Сармата. Я хочу от него услышать подробности произошедшего.
— Чем плох я в качестве источника новостей?
— Ты не в курсе всей ситуации.
— Зная твой непреклонный характер, склонный к упрямству и поспешным выводам, думаю, что и Сармата ты не во все тонкости посвятил. Надеешься вывезти все проблемы самостоятельно?!
— Не учи меня жить.
— Значит, я прав, — кивнул отец Руслана.
Лютый собрался разразиться матерной бранью, но в палате появился врач. Представившись, мужчина начал осмотр Лютого.
В голове у Руслана слово за словом откладывались факты произошедшего. Огнестрел. Пуля прошла совсем рядом с сердцем. Навылет!
Еще бы немного и Руслан мог оказаться на том свете!
Неужели Лютый был на волосок от смерти и даже не понял этого?!
— Постельный режим…
Врач рассыпался в подробных объяснениях, а мозг Лютого фиксировал лишь главные моменты
— Исключить полностью физические нагрузки и стресс. Необходима строгая диета и постоянное наблюдение специалиста…
— Когда меня выпишут?
— Не раньше чем через неделю! — мгновенно отозвался врач.
— Слишком долго ждать! Мне нужно выйти из чертовой больницы уже сегодня! — потребовал Руслан.
В ответ на эту реплику врач лишь улыбнулся, словно извиняясь, и развел руками.
— Мы сделали всё возможное. Но на восстановление организма потребуется время.
— Он будет находиться в больнице ровно столько, сколько потребуется! — заверил врача отец Руслана.
— А ты за меня не решай! — огрызнулся Лютый.
— Можете оставить нас одних? — попросил Мурад Османович.
Едва за врачом и сопровождающей его медсестрой закрылась дверь, отец Руслана стремительно поднялся с кресла и подошёл к больничной койке. Он наклонился над сыном и приобнял его. Странное чувство расползлось в груди Лютого. Теперь это была уже не тупая, ноющая боль, а жар — горячий и беспокойный, отдавший першением в горле.
Пальцы отца стиснулись на плече Руслана. Лютый неловко похлопал отца в ответ правой рукой по плечу и даже себе самому не захотел признаться, что в этот момент почувствовал себя так, словно вернулся в детство.
— Ты уже не просто взрослый мужчина. Но сам скоро станешь отцом. Когда ты возьмешь на руки своих детей, навсегда запомнишь этот момент. И потом, какую бы дичь они не натворили, будешь помнить их именно такими — совсем крохами, нуждающимися в защите и покровительстве, — назидательно произнес отец.
— Ты прилетел сюда только ради напыщенных разговоров?
— Не только. Я побывал в больнице. Хотел навестить… своего родственника — Сулимова, — сказал с пренебрежением. — Но к нему не пускают после операции. Перекинулся несколькими словами с твоей женой. Странно, она не рвет на себе волосы от горя, узнав о том, что ты находишься при смерти.
— Динара? Ты говорил с ней?
— Динара здесь, в больнице. Ей пришлось покинуть отца, бросив его на руки именитых врачей, и приехать к тебе. Она расположилась с комфортом, — снова произнес с явным неодобрением отец Лютого.
— Не лезь, — попросил Руслан.
— Даже не знаю, что страннее в этой ситуации! То, насколько ты упорно не желаешь замечать очевидного? Или то, что девушка Мария за несколько минут разговора побледнела раз десять от тревоги за тебя, в то время как твоя законная супруга беспокоится лишь о комфорте своей высокородной жопы!
— Впервые слышу, как ты грязно бранишься, отец.
Отец Руслана сказал немало, но Лютый выцепил из потока речи отца главное, что отец был у Маши и что Маша беспокоится за него, Руслана.