Единственная для Лютого
Шрифт:
Простые слова, проще не бывает, но какой же глубокий в них смысл и как алчно забурлила кровь в венах от мгновенной радости, ударившей в голову!
Однако Лютый не стал показывать своей радости.
— Кто разрешал тебе разнюхивать, отец?
— Кажется, ты видишь во мне только старика? Забыл о моем положении? — с холодной яростью поинтересовался отец Лютого. — Речь идет о моей семье! Я не потерплю посягательств на своих родных, тем более, на самых близких и дорогих.
— Надо же, как ты запел… Наверняка забыл, как по твоей вине погиб младший сын? Кого наказывать в этом случае?! — усмехнулся Лютый.
Застарелая рана внезапно закровоточила и дала о себе знать.
В самый неподходящий момент.
Лицо отца потемнело и посерело, став одного цвета с грозовой тучей.
Руслан перевёл взгляд в окно.
«Не время собачиться!» — запоздало подумал он.
Однако сказанного не вернёшь. Мурад Османович степенно поднялся с кресла и направился твёрдым шагом к выходу из палаты, обернувшись лишь на пороге.
— Что ж. Я вижу, что ты не расположен к общению. Ты не желаешь принимать помощь и отказываешься замечать очевидные вещи. Оставлю тебя одного, как ты того яро желаешь, — произнес спокойным тоном отец Лютого. — Но вынужден тебя предупредить, что я не собираюсь рисковать жизнями своих долгожданных внуков. Разбирайся со своими проблемами в одиночку!
Лютого было не запугать такими словами. Из-под крыла строгого отца Руслан выбрался уже давно. Однако через миг Мурад Османович произнёс фразу, после которой у Руслана перед глазами зарябило от ярости.
— Я забираю внуков и Марию.
Отец покинул палату, его слова повисли в воздухе и заставили Лютого трястись от ярости.
По какому праву отец вмешивался в его жизнь именно сейчас, изображая из себя спасителя?! У него не было на то никаких веских оснований.
Злость придала мужчине сил, Лютый медленно поднялся с постели и, превозмогая боль, дошел до двери, распахнув её.
— Ты не заберешь девушку. Не позволю. Ясно?! — рыкнул он отцу.
На его голос обернулся отец, медсестра, ахнув, подбежала к Лютому, начав уговаривать его вернуться. Но Руслан продолжал стоять и смотреть в лицо отцу:
— Ты не заберешь Машу. Только не к тебе. Или хочешь, чтобы и ее насмерть зашибли твои породистые и необъезженные жеребцы, как брата зашибли?! Не позволю. Проваливай. Обратно! Не нуждаюсь в твоей помощи.
Мужчины столкнулись взглядами, не желая уступать друг другу.
Напряжение лишь нарастало с каждым мигом и было неясно, чем кончитсяч эта словесная потасовка и перекрёстный огонь яростными взглядами.
В этот момент вмешался еще один непосредственный участник действий. Между мужчинами вклинился Суровый со словами:
— Как же меня это все заколебало! Так и думал, что ваше общение закончится ссорой. Но хотя бы пять минут можно было провести без ругани?!
— Тоже мне, миротворец! — рыкнул Лютый.
— В палату вернись. Сейчас же. Рано тебе еще дергаться!
Суровый подтолкнул Руслана обратно в палату и тот нехотя двинулся в нужном направлении, крепко сцепив челюсти, чтобы не выдать судорожными вздохами сильнейшей агонии.
— Проследи, чтобы он Машку никуда не забрал. Тоже мне, выискался, благодетель сраный. Старый хрыч считает, что ему дозволено все? — матерился Лютый, опускаясь обратно на кровать. Он прикрыл глаза на миг и снова выругался. — Кто-нибудь подаст мне мой телефон? Или стоило меня подстрелить, как все вокруг перестали считаться с моим мнением и начали делать лишь то, что им заблагорассудится? Рано списываете меня со счетов!
— Успокойся. Ради всего святого! — усталым голосом попросил Суровый.
— Это ты вызвал отца? Зачем?!
— Я его не вызывал. Он прилетел даже раньше, чем я собрался ему сообщить о том, что ты находишься в больнице. Мурад сказал, что ты сам позвонил ему.
— Да. Я позвонил. Просто спросить, как дела. Теперь жалею. Припёрся, командует… Кто ему позволил?! Ты?!
— Он очень сильно переживает за тебя и своих будущих внуков. Возможно, действует напористее, чем необходимо. Но не напористее тебя. Что ты здесь устроил? Не время для семейных дрязг…
— Он хочет забрать Машу!
— Это просто бравада. Машу никто и с места не сдвинет без твоего разрешения. Отец выводит тебя на эмоции, а ты ведёшься, как пацан. Позволяешь ему узнать свои слабые точки. Сам!
— У меня нет слабых точек.
— Ну да, ты у нас непробиваемая скала. Тогда какого чёрта ты с кровати соскочил, когда услышал, что отец хочет забрать Машу?!
Лютый замолчал, его ноздри сердито затрепетали от учащенного дыхания.
— Подловил, — нехотя признался он. — Что произошло? Когда я приехал на место, в одной из тачек был труп Соловьева! Расул едва дышал. Огонь подбирался очень близко… Я вытащил его, потом услышал крик Артура и всё… Накрыло. Кто стрелял?!
— Зачем полез в самое пекло в одиночку?! Нужно было дождаться меня!
— Там бензой воняло. В любой миг рвануть могло.
— И ты сунулся. Захотел поджариться, как я?! — поинтересовался Суровый.
— Я об этом не думал. Просто хотел докопаться до правды.
— Всё выглядело так, будто Артур решил, что Расул собирается тебя прикончить. Я в этот момент выбрался из машины. Артур стоял на расстоянии и целился так, что было неясно, в кого он хотел стрелять — в тебя или в Расула. Я принял во внимание все твои подозрения насчет Артура. Пришлось выбирать. Ты же знаешь, я принимаю решения быстро.
— Чёрт. Только не говори, что ты Артура прикончил! — вздохнул Лютый и поморщился. — Кто же меня тогда подстрелил?!
— Палец Артура уже лежал на курке, когда я выстрелил. Его пуля попала в тебя.
— Или он просто дернулся. Но это маловероятно. Вот же сука конченая! Нарочно держался в стороне и с криком: «У него пистолет!» вздумал избавиться от Расула. Может быть, и от меня! Под шумок… — покачал головой Лютый и прикрыл на мгновение глаза.
Он замолчал и попытался восстановить события, миг за мигом, как это было.