Единственная для принца. Книга 3
Шрифт:
- Наташенька, дочка, иди и ты попей, - так же ласково глянула она на недовольную девчонку.
Дамиан снова оглянулся. Эта девочка-переросток - её дочь? Такая взрослая? Теперь уже принц с совершенно другим интересом рассматривал недовольное лицо, яростные взгляды, бросаемые на мать, острое плечо, нервно дёрнувшееся, чтобы отереть с лица упавшие волосы.
- Не хочу!
– резко, словно плюнула, сказала девчонка.
Она совсем не была похожа на Валери - худая, даже костлявая, какая-то нескладная, волосы намного
Валери знакомо качнула головой, будто сожалела, дёрнула бровью да вздохнула. И снова её невозможные голубые глаза глянули на него, губы тронула ласковая улыбка, и хозяйка дома приветливо кивнула:
- Проходите, господин Демьян. Давайте я вам на руки солью.
В доме принц присмотрелся, щурясь и привыкая к сумраку, почти непроницаемому после яркого освещения двора. Женщина стояла у стены и держала в руке ковш, явно приглашая его к деревянному ушату на лавке. Дамиан подивился таким порядкам - он пребывал в уверенности, что его страна развитая, просвещенная и идущая по пути прогресса, а тут...
Но подошёл и подставил руки под тонкую струю воды. Вымыл их, умылся прохладной, вкусно пахнущей водой. Хотелось снять и рубашку, чтобы вот эти тонкие пальцы так державшие ковш, будто это был изысканный музыкальный инструмент, лили воду ему на спину и шею, чувствовать прохладную воду на своей коже, свежесть... и ещё что-то.
Что-то незнакомое, что-то, чего он никогда не переживал ранее.
Он чуть нахмурился, пытаясь понять, что же это такое, но так и не смог. Раздеваться не стал.
Да и некрасиво было бы вот так, перед почти незнакомым человеком, да ещё и женщиной, ни с того, ни сего обнажаться. Вытерся простым полотняным полотенцем, вышитым по краю и поданным теми же тонкими пальцами.
«Обнажаться...» - слово застряло в голове и зудело там надоедливой мухой.
- Проходите, садитесь, господин Демьян, - тем временем приветливо улыбалась и всё так же ласково поглядывала на него Валери, поставила на стол кувшин и две большие глиняные кружки.
Обнажиться...
Дамиан, садясь за стол, пожалуй, впервые в жизни думал о том, прилично ли он выглядит - не взъерошены ли волосы, не красное ли лицо. Глянул на рубашку и с досадой понял - испачкана, а камзол остался там, возле поленницы.
Обнажиться...
И тут он понял, что это было за незнакомое чувство - ему хотелось нравиться этой женщине.
Он даже прикусил губу изнутри, чтобы не охнуть.
Почему-то вспомнились все те женщины, которых когда-то близко знал. Они все очень хотели ему нравиться, и ему это льстило, хоть и не нравилось. Не нравилось, потому что он не мог понять, кому они хотели нравиться: ему - принцу или ему кареглазому блондину невысокого роста ли попросту коротышке.
Ну
Принц сел на длинную лавку, недоверчиво потрогав сероватую поверхность, отполированную множеством когда-то сидевших на ней людей. На чистом деревянном столе перед ним стояла большая глиняная кружка, темная, красно-коричневая. Добротная, чистая, но совсем неизящная. Непривычная, не фарфоровая...
Хозяйка налила из такого же глиняного кувшина приятно пахнущий напиток, подвинула кружку к нему и села напротив, чуть склонив голову набок.
Вот она точно вела себя свободно и ни о чём не переживала - не стеснялась своей старенькой блузы из того же простого холста, что и детские платьица, простой старомодной шерстяной юбки в пол, какие даже служанки в маленьком домике Милэды Маструрен не носили, сильно растрепавшейся толстой чёрной косы, перекинутой на грудь. На невысокую, такую заманчивую грудь без нижних рубашек и корсетов.
Дамиан болезненно сглотнул.
Он с усилием перевёл взгляд на кружку, взял её в руки, тяжёлую, прохладную, и отпил немного фруктового напитка. Поднял глаза и улыбнулся Валери. Она смотрела вопросительно. Наверное, ждала чтобы он сказал, понравилось ему или нет. Это был не чай, не горячий и ароматный, с редкими горными травами и кусочками фруктов, в тонкой фарфоровой чашечке, как у Милэды возле уютного камина.
Валери снова улыбнулась и кивнула, увидев его улыбку.
- Спасибо вам, господин Демьян, вы нам очень помогли!
Он опустил взгляд в кружку - не было у него мысли помогать им. Помогал он больше себе. И потому честно сказал:
- Не за что. Это вам спасибо, что позволили.
И снова опустил глаза на кружку, которую срочно поднёс ко рту. Да и пусть фруктовый отвар, а не изысканный чай. Прочь церемонии! Невозможно на неё смотреть, невозможно видеть, как Несносный Мальчишка своим кошачьим языком лижет её щеку, как тыкается мордой ей в уголок губ, трётся о скулу. И время от времени косит глазом в его сторону.
Дамиан позволил себе лишь смотреть, как её тонкие пальцы держали ту, другую глиняную кружку. Какие они изящные, какой милой формы её розовые ногти, удивительно ухоженные и аккуратные для селянки.
Эти пальцы хотелось перецеловать один за другим, тонко-тонко и очень осторожно касаясь их губами, провести по коже запястья, ощутить, как бьётся пульс. Хотелось погладить чёрные локоны, выбившиеся из косы, и саму эту косу хотелось поднести к носу и понюхать - как она пахнет?
Он снова не мог подобрать слов, чтобы описать чувства, что закрутились в горле. Этот ком медленно, очень медленно спустился в живот, а потом... Когда Дамиан понял, куда сползают это скрученные эмоции, он приковал свой взгляд к кувшину, что стоял чуть в стороне, попытался представить какие узоры можно было бы нарисовать на его боках.
Его отвлёк звук - тонкий то ли писк, то ли визг. Он поднял глаза с вопросом, но не встретил взгляда Валери - она сидела с закрытыми глазами и побледневшими губами, уставшая, осунувшаяся.