Единственная для принца. Книга 3
Шрифт:
- Валя, иди ужо, а то опять раскричится, не успокоишь, - грубоватый, встревоженный голос раздался из дальнего угла. Дамиан глянул туда. Невысокая кругленькая старуха, не та, что звала детей, другая, что когда-то открыла ему дверь, сидела тихо в углу и перетирала посуду. Взгляд, устремлённый на Валери, был полон боли и сострадания.
Принц мимоходом удивился - как эта женщина смогла просидеть всё это время, ни разу не брякнул тяжелыми мисками, но вновь повернул голову к хозяйке дома. А главное - что здесь происходит? Глянул на Валери.
Она
- Простите, господин Демьян. Мне нужно идти.
И быстро двинулась к лестнице. Не замедляясь ни на мгновенье, поднялась и исчезла за поворотом. Призрачный Мальчишка побежал было за ней, но у лестницы остановился и тоской оглянулся на Дамиана.
А он остался сидеть, не зная, нужно ли откланяться и уйти или всё же подождать хозяйку. Старуха в тёмном углу отвернулась к своей работе, но время от времени косилась на него. И чувство, что было написано на её лице, вовсе не походило на любопытство.
Дамиан покрутил в руках чашку, вздохнул одновременно с Несносным Мальчишкой, что стоял в своём обыкновенном мальчишеском виде и, задрав высоко голову, с тоской смотрел на верх пустой лестницы.
Там тонкий пронзительный звук всё нарастал и вдруг превратился в отчаянный детский плач. Почему-то принцу подумалось, что так может плакать только панически испуганный ребёнок. Но чем малыша можно так испугать в доме?
Он подумал ещё мгновенье и встал с намереньем пойти наверх и помочь хотя бы просто своим присутствием. Старуха вскочила с удивительной для её комплекции и возраста прытью, кинулась к нему наперерез. Потом вдруг остановилась, будто наткнулась на что-то и заговорила, с трудом подбирая слова:
- Э... Господин... не ходите! Милосердием Плодородной... прошу!.. Не надо...
– и просительно протянула к нему руки.
– Не надо, не ходите, а только худо будет! Валя... справится. Сама.
За спиной громыхнула дверь, и Дамиан обернулся. С заднего двора зашла та самая девчонка-переросток, Наташка. Растрепавшиеся светлые волосы неаккуратно свисали вдоль лица. Казалось, что вся её фигура излучает неприязнь. И плотно сжатый кривящийся рот, и взгляд исподлобья только усиливали впечатление.
Она бросила взгляд туда же, куда был устремлён взгляд Несносного Мальчишки. Зло пробормотала:
- Опять это чучело мамку к себе потребовало. И почему она мелкой не сдохла?
- Замолчь, гадина черноротая!
– старуха, ростом уступавшая девчонке, замахнулась на неё полотенцем, что мяла в руке.
- А ты меня не затыкай, бабка, - независимо дернула плечом Наташка и, отряхивая руки о не очень чистую юбку, пошла к двери под лестницей.
Дамиан глянул на старушку, что гневно провожала взглядом юную хамку. Спросил, кивнув вверх:
- Так это ребёнок плачет?
Бабулька
- Дык да. Дочка Валина.
- Почему так плачет? Болеет?
Движением бровей, плеч, рук старуха без единого слова изобразила повесть, полную отчаяния, о том, что она не знает, никто не знает, и что это такое - не известно. Слова только подтвердили это:
- Дык... не понять же. Плачет вот.
- Надо лекарю показать или целителю!
Бабля глянула на гостя. Неловкость на старческом лице сменилась гневом, глаза блеснули по боевому, и она даже подступила на шаг:
- Ичь какой умной! А то Валя не знает! Она сама разберётьси! Иди-ка вот домой, добрый человек! Спасибо тебе, подмогнул, а теперича иди, иди ужо, - и замахала тёмной, заскорузлой от тяжелой работы ладонью, в сторону двери.
– Не трави вот душу магами свома да лекарями, и так не ладно всё...
Дамиану не хотелось вот так уходить, не сказав и пары слов славной женщине с пронзительными голубыми глазами, не поговорив, не спросив, можно ли прийти ещё, не узнав, что с ребёнком. Он, поглядывая наверх, спросил:
- А надолго ли Валери ушла?
И бабуля сокрушенно покачала головой, тоже глядя вверх:
- Раскричалась всё ж Вирка, знать, теперича надолго.
Плач не утихал. Казалось, что так долго и так сильно плакать просто невозможно, но надрывный, истошный детский крик всё продолжался и продолжался. Дамиан с сожалением качнул головой и пошёл в двери - где-то там в кустах осталась его лошадь, а здесь он явно лишний.
- Я ещё заеду, - проговорил негромко, в спину старухе.
Она всё стояла и смотрела вверх, качая головой. И было непонятно: то ли ему кивает, то ли каким-то своим мыслям.
Надо поручить, чтобы разузнали», - думал Дамиан, пуская лошадь рысью и перебирая краткие сведения, которые помнил из доклада. В справке о Валери, поданной службой безопасности Короны, о болезни ребёнка ничего не было сказано.
Глава 7
-... Повелеваю: нечистой преступнице принцессе Тойво, названной при рождении Ило, вернуться к семье и понести заслуженную кару! Чужакам, прибывшим в королевский замок, разрешаю сообщить Короне Бенестарии о нашем решении. И до прибытия нечистой принцессы им запрещено выходить из своих комнат! На то воля моя, короля Оландезии, суровых северных духов, ветров и моря, да пребудут они с нами вечно!
Зиад стоял перед королём как громом поражённый. Юзеппи восседал на троне в богатой шубе из неизвестного Зиаду серебристого меха. Вокруг него стояло множество придворных. Здесь были и сыновья короля: младшие, как всегда, сидели у ног, старшие стояли у трона.