Единственная для принца. Книга 3

Агатова Анна

Когда мы поняли, что шаманы водят нас за нос и дочь нашу не вылечат, муж будто стал спокойней, но ожесточился. И иногда...
– женщина заколебалась, но не подняв глаз, продолжила после паузы, - иногда даже злорадно бормотал, когда думал, что я не слышу: «Вы меня ещё узнаете! Я вам устрою развитие всей страны, мракобесы!»

Рассовская задумалась, горестно сморщив лоб и покачиваясь из стороны в сторону.

– Вскоре пришёл домой, а лицо такое белое, неподвижное... Я ему: «Анри, что с тобой?! Анри, дорогой!», а он, держась за сердце, лёг на диван в гостиной и прошептал

одними губами: «Они хотят невозможного. Я так не могу!» Я плакала и уговаривала его помолчать, делала холодные компрессы, а он всё тёр грудь и морщился.

На следующее утро остался дома, лежал, отдыхал. Ему становилось лучше. Но пришли какие-то мужчины из местных, дикари бородатые, и под руки уволокли его в лабораторию. Он слабый был, но не возражал, только недобро улыбался. Как же мне было страшно!..

Вдова взялась за сморщенные щёки и скорбно покачала головой. Дальше говорила тихо-тихо, и было непонятно, говорит ли она сама с собой или продолжает рассказывать принцу и его советнику.

– За ним приезжали каждое утро. А ещё через пару дней Анри не смог сам дойти домой, и эти дикари приволокли его и оставили на диване. Он еле дышал, был бледен и даже не мог говорить. Почти всю ночь я просидела рядом с ним, но к утру он испустил дух.

Глаза женщины смотрели в пространство, губы что-то беззвучно шептали. Она не плакала. Её взрослая дочь, словно младенец, спала на диване.

Дамиан тихо заговорил, прерывая молчание:

– Расскажите, как вам удалось выехать.

– Выехать оказалось проще, чем въехать. Да и оставаться там больше не было никаких сил. Когда умер муж, нам перестали доставлять довольствие, слуги больше не появлялись. Без Анри мы были никому не нужны… Было очень страшно. Но я пошла к рынку, где часто шла торговля вроде ярмарки, и буквально хватала за руки каждого владельца саней и говорила одно слово: Лиикенрукка. Меня отталкивали, кто-то смеялся, кто-то огрел хлыстом, - женщина сглотнула и вновь сжала пальцы в чёрном кружеве, - но нашёлся человек, что ехал туда, и взял нас с Анешкой. Счастье, что ещё не начались холода...

Я очень боялась. Документов никаких не было, кроме печати из храма Плодородной магическая отметка на свадебном кольце. Оландезийская охрана на границе спросила кто я и куда еду. Я ответила, что возвращаюсь домой, привозила дочь, одержимую духами, к шаманам. Они что-то между собой переговорили, глянули на Анешку и выпустили. А в Бенестарии только печать на кольце показала, и нас пропустили, - женщина понурила голову.
– Я так боялась... Уже въехали в Бенестарию, а я всё боялась обернуться, ехала, а слёзы так и текли из глаз – мы выбрались!

– А чего боялись?
– заинтересованно прищурился Зорий.

– Мы же выезжали тайно. А вдруг где-то учитывают, кто выехал, а кто въезжает.

– Я не пойму...
– чуть сдвинул брови Дамиан.
– Вы боялись наших патрулей на границе? Почему?

– Мы же тайно выезжали, - улыбка женщины была жалкой, виноватой, вымученной.

– Почему тайно?

– Нас убедили, что на границе не пропустят, спрятали в сундуки, накрыли какими-то вещами, будто товар.

Зорий бросил

быстрый острый взгляд на принца и обратился к женщине, расплываясь в одной своих обаятельных улыбок.

– То есть вы боялись, что Бенестария не выпустит вас?

– Да, нам так сказали.

– А кто так сказал?
– Зорий обнимал вниманием и улыбкой, но, похоже, это было лишним: женщина, видя расположение и доброжелательный настрой собеседников, говорила и никак не могла наговориться.

– Тот человек, что вёл переговоры с мужем.

– А вы с ним тоже встречались?

– Нет, но...
– вдова Рассовская явно смутилась, слегка поджала губы и отвела в сторону взгляд.
– Мне полагалось быть наверху, сдерживать Анешку, когда этот человек приходил к нам. Но однажды дочь уснула, и я тихо прошла к лестнице, чтобы посмотреть на иностранца.

– Вы могли бы его описать?
– с интересом подался к ней реджи.

– Вряд ли, - сокрушённо развела руками женщина.
– Он всегда приходил в сумерках и не велел зажигать освещение. В тот раз так же было. Да и услышать, о чём они с мужем говорили, я не успела: гость уже уходил. Но вот это мне и помогло - у нас над калиткой загорался огонёк, когда становится темно. И когда человек вышел за калитку и обернулся махнуть мужу, что остался на крыльце, я успела его рассмотреть. Немного, потому что огонёк тут же погас, будто по щелчку пальцев.

– Да? Это был кто-то знакомый? 

 - Нет, - женщина глянула на Суземского и улыбнулась вымучено.
– Нет, незнакомый. Немолодой, крупные черты лица, большая голова, седые волосы. Рост... Высокий, пожалуй. Вот и всё. Не знаю, смогу ли я его узнать, если увижу.

– Понятно, - с сожалением протянул Зорий. И тут же уточнил: - А кто и как вас перевозил в сундуках? Этот же человек?

– Нет, что вы! Это был какой-то купец из Бенестарии.

– А его вы сможете узнать?
– всё так же улыбаясь, спросил Зорий.

Вдова задумалась, подняв к потолку глаза.

– Пожалуй, да, - сказала задумчиво.
– Но... не сделаю ли я беды этому человеку?

Дамиану всё сильнее хотелось заняться более приятными вещами - узнать, что придумал декоратор для комнат того флигеля, в который уже пора заказывать мебель. Но он поднялся из-за стола и стал перед женщиной, что смотрела на него с явным вопросом в глазах, и сказал:

– Вас обманули не однажды, сударыня. Никто не стал бы вас задерживать.

– Но...
– начала возражать вдова Рассовская, но потом опустила глаза и пожала плечами.
– Если вы так говорите... Наверное, нет.

И вновь глянула на принца:

– Но я не понимаю тогда, почему? Зачем?

– Но вам же было страшно? Верно?

– Да, - призналась женщина тихо и растерянно.

– Вот чтобы вы боялись и назад не рвались, - тихо проговорил реджи, а Зорий только тихонько кивал, подтверждая слова принца.
– Запуганные люди более послушны.

У вдовы Рассовской скорбно надломились брови.

– Вы так считаете?
– дрогнул голос, дрогнули губы.

Принц кивнул, а Суземский развёл руками - увы!