Единственная моя
Шрифт:
– Да во дворе на парковке какой-то гад подпер мою машину своим грузовиком, еле дождалась, когда он явится, – поделилась раздосадованная Жанна, не терпевшая опозданий. – И сигналила, и по жильцам прошлась. Нету его, хоть тресни! Хотела даже на такси ехать. Потом вспомнила о твоей затее…
– Моей?! – перебила ее с возмущением Катерина, замотала головой. – Знаешь что, дорогая, мне это вообще по барабану! Можешь сидеть и ждать своего любимого и дальше. Глядишь, сегодня к вечеру явится.
– Почему сегодня? – не сразу поняла Жанна.
– Потому
Та не отозвалась, подсунув Катьке под руку свое блюдце. Позавтракать не успела. Кофе убежал на плиту. Молоко, купленное вчера, почему-то свернулось в кастрюльке, и каши на завтрак не вышло. Есть бутерброд с икрой сочла богопротивным занятием. Даже затошнило, честное слово!
– Чай будешь?
Катька, положив подруге четыре с верхом ложки мармелада на блюдце и три хлебца, потянулась к чайнику.
– Буду, наверное, – отозвалась та, без аппетита откусывая. – Ты на меня не сердись, Кать. Просто…
– Да понимаю я, деревянная, что ли! – тут же подхватила Катерина, наливая ей в чашку кипяток. – Жить, жить с кем-то целых три года, а потом узнать, что он тебя все эти три года обманывал!
– И главное – зачем?! – просипела Жанна со слезами на глазах. – Понять бы смысл!!!
– Смысла ей захотелось! – весело фыркнула та, облизывая ложку в мармеладе. – Откуда смыслу взяться, милая? У мужиков с этим вообще напряженка. А у богатых мужиков тем более. Он весь в работе! Весь в оборотах своих и неликвидах, ему отдушины хочется, вот он и…
– Так кто в этой ситуации отдушина: я или его жена?! С ней-то он меньше времени проводил, чем со мной!
– Теперь, наверное, вас местами поменял, – деловито предположила Катерина. – Ты знаешь, я тут читала недавно про этих богатых. Они знаешь до чего додумываются?
– До чего?
– До того, что добровольно себя в камеру тюремную сажают! – округлила она испуганно глаза. – Потом еще могут на помойке себя поселить.
– Зачем???
– Для разнообразия! Впечатлений им не хватает, видите ли! Все перепробовали, все изъездили, отпуск проводить больше неинтересно на островах, морях и океанах, вот они по тюрьмам и помойкам стали его проводить.
– И что им надо на помойке?!
– Смысл жизни они там, видимо, ищут в отбросах, – предположила Катька, подергав плечиками. – Остроты непонятной или еще чего. Может быть, потом, вернувшись домой, они в полную силу способны оценить то, что даровал им господь. Хрен их поймет, этих богатых, Жан!
– Ну а со мной он чего пытался найти, Кать? Что во мне-то ему, а?!
Она уже почти смирилась с тем, что Саша ее и не Саша вовсе, а кто-то другой. И что он сегодня проснулся с какой-то другой женщиной, у которой на него имелись все права. Что дочки у него и бизнес серьезный. И что все прожитые совместно три года он отчаянно притворялся и пытался для себя что-то найти или открыть.
Важно было понять – что именно?
– Нечего в себе копаться, – отмахнулась от нее Катерина. – Поедем сейчас, там и спросишь у него сама.
– Я?! – Она отпрянула и замотала головой. – Я не смогу!
– Ну не мне же это делать, дорогая! – возмутилась Катерина и швырнула ложку на стол. – Ты! И только ты имеешь право на это. Прямо вот зайдешь к нему и спросишь.
– Что спрошу? – Жанна вжала голову в плечи. – Почему он меня бросил? Это унизительно, Кать.
– Нет, ты спросишь у него не это. Спросишь у него: зачем?! Зачем эта козлина держала тебя возле себя три года, хотя прекрасно понимала, что будущего у вас нет?! За эти три года ты могла бы прекрасно выйти замуж и детишек родить кучу.
– Не успела бы.
– Чего не успела бы?
– Кучу детишек родить за три года невозможно, – грустно улыбнулась она ей.
– Но двоих-то успела бы? Успела! А вместо этого ты ему бутерброды с икрой делала и читала его глупую газету!
– Он сам… Сам делал бутерброды и сам читал свою глупую газету. – Жанна заплакала, спрятав лицо в воротник белого халата. – Он ведь и тут все врал, Кать! Газета была идиотской, и статьи в ней такие же, а он с упоением читал! Восторгался! Все ложь, фальшь!!! Сволочь! Какая же он…
– Вот! – Катька вскочила с места и потянула ее за локоток. – Вот это ты ему сейчас и скажешь все в лицо! И про фальшь, и про то, что он сволочь! Поехали. Ух, мы ему сейчас!..
Офис лже-Александра располагался в самом центре города, через дорогу от областной администрации. Трехэтажное здание из темного стекла и бетона, облицованного мелкой черной плиткой. Громадные входные двери, напоминающие гигантские шоколадки. Шесть елей, несколько накрытых пленкой клумб. Выложенный гранитными плитками тротуар, с которого тщательно сметался снег, дорогие машины чуть левее от центрального входа.
– Которая тут его? – спросила Жанна, когда они выбрались из машины и пошли скорым шагом к входу в здание.
– А-а-а… – Катька внимательно оглядела парковку. – Знаешь, а тут ее нет. Может, он в отъезде, потому и к тебе…
Закончить фразу Жанна ей не дала, потянула к дверям.
– Идем. Сейчас узнаем.
Просторный холл встретил их гулкой тишиной. Черно-зеркальные стены, мраморная лестница, ведущая на второй этаж. Поблескивал металлический турникет, возле которого замер здоровенного роста охранник.
– Добрый день, – громко поздоровался он. – Вам помочь, девушки?
Девушки встрепенулись и поспешили к высокому парню.
– Здрасте, – расплылась Катька в масленой улыбке, приосанилась, выпячивая грудь. – Нам бы к руководству.
– А кто вас из руководства интересует? – Он все еще оставался вежливым.
– Нас? – проворковала Катька. – Нас интересует ваш хозяин.
– То есть? – будто кто сажей по лицу ему мазнул, так оно мгновенно потемнело.
– Ну… – Разговорившаяся подруга грациозным движением руки обвела кругом. – Хозяин всего этого великолепия нас интересует. Можно к нему? Кстати, как его имя-отчество?