Единственная моя
Шрифт:
– Что же это вы, дамочки, пришли на прием к хозяину, а даже имени его не знаете?!
Потемневший ликом охранник начал потихоньку свирепеть. Но Жанна этого не видела, потому что она стояла, глядя в упор на лестницу, и моргнуть боялась. Так и казалось, что сейчас на мраморных ступеньках появится ее Саша в растянутых на коленках спортивных штанах и с любимой газетой под мышкой. Глупо, конечно, думать было именно так, но ничего другого в голову не лезло.
А Катьку как прорвало, заливалась соловьем. И не замечала будто
– Потому и не знаем, миленький… – прожурчала она, двинув на него грудью, выпростав ее из шубы, – что хозяин ваш нам иначе представился. Под другим именем мы его знаем, понимаешь?
– Нет!
Здоровенный парень сделал предупредительный шаг вперед, тесня распоясавшуюся вконец Катерину назад.
– Вот и мы не знали! – не сдвинулась та с места. – Все Сашей его и Сашей звали, а он у нас кто? Как зовут-то хозяина, так и не скажешь?
– Владимир Анатольевич его зовут, что дальше?!
Пуговица его форменного костюма уперлась в Катькин правый сосок. Но та стояла насмерть и отступать не собиралась. Охранник смутился и сморщил лицо.
– Девчонки, шли бы вы отсюда, а! У нас тут из прокуратуры народу, яблоку упасть негде! Не дай бог, кто в туалет пойдет, идти мимо вас, прицепится, сами не обрадуетесь. Да и у меня проб-лемы могут быть. Шли бы вы, а!
– Да никуда мы не пойдем! – возмутилась Катька и с силой налегла на живот охранника. – Мы и так долго собирались, чтобы теперь отступать!
– Дался он вам! – простонал охранник и сделал робкий шажок назад. – Не могу я вас наверх пропустить, понимаете?
– Не понимаю! – рыкнула Катька, начав злиться, а когда она злилась, ей было плевать, кто перед ней и по какой причине служит препятствием. – Почему? Объясни, почему ты нас не можешь пропустить к этому, как его… Владимиру Анатольевичу, который долгое время был вот для нее мужем по имени Саша?! Почему, а?!
– Что, в самом деле так? – не поверил охранник, покосившись недоверчиво на Жанну, застывшую в стороне и не спускавшую глаз с мраморных ступенек лестницы, ведущей наверх.
– Так, так, не сомневайся! – встряла Катька, хотя вопрос и не ей был адресован. – Ну! Чего?
– Ох, господи! – пробормотал вполголоса охранник и потрепал себя пятерней по затылку. – Не велено мне было говорить, все в секрете пока держится, но вы, девчонки, вижу, настырные…
– Еще какие! – подтвердила Катерина, запахивая шубу.
– Ладно…
Он тут же склонился к Катькиному уху и начал что-то шептать. Долго шептал, с выражением, время от времени вбирая в себя воздух полной грудью. Жанна, как ни силилась, ничего не услышала. Но по лицу своей коллеги по работе и подруги Катьки Земцовой понимала, что новости не очень… Та и бледнела, и испариной покрывалась, и беззвучно без конца взывала к господу, а взгляд ее при этом беспрестанно ускользал от Жанны.
– Понятно теперь? – выпрямился охранник.
– Теперь понятно, – закивала Катерина, покосилась на Жанну и попросила: – Слушай, а фотки его у тебя нет? Очень мне надо дать вот ей удостовериться, что ее Саша и твой Владимир Анатольевич – одно и то же лицо.
– Фотографии?
Охранник задумался ненадолго, потом нажал на стене какую-то кнопку, заблокировав тем самым турникет. Ушел куда-то за угол, вернулся буквально через две-три минуты. И, протягивая им хлипенький журнальчик, проговорил:
– Там, на развороте, его фотография. Пару месяцев назад о нем печатали статью в этом издании, фотографировали, вот и…
Катька, не дослушав, вырвала у него из рук журнал. В два приема распахнула его посередине. Посмотрела сначала сама, покачала осуждающе головой и протянула журнал Жанне со словами:
– На вот, посмотри и убедись наконец!
Фотография была крупной. Мужчина, как две капли воды похожий на ее исчезнувшего Александра, сидел за своим рабочим столом в высоком кожаном кресле вполоборота и улыбался задорной улыбкой удачливого человека прямо в объектив.
Он, конечно, отличался от ее Саши. Чем?
Тем, что был одет в дорогой костюм, а Саша их принципиально не носил, предпочитая джинсы, ветровки, свитера. На левом запястье у него красовались часы, а Саша всегда узнавал время по мобильному, постоянно забывая часы на прикроватной тумбочке. Обручальное кольцо еще имелось, а у Саши его не было. Какие еще она нашла отличия? Осанка, взгляд, улыбка будто чужие. Но вот все остальное…
Волосы зачесаны назад и собраны резинкой в хвост так же, как и всегда. Залысины, скулы, щеки, губы, цвет глаз – все было таким знакомым и родным, что не узнать своего Сашу она просто не могла.
– Это он? – заинтересованно глянул на нее охранник. – Это ваш муж?
– Да, это он. – Она закрыла журнал. – Можно мне его забрать с собой?
– Журнал или мужа? – пошутил он, понял по Катькиному взгляду, что неудачно, и прикусил язык. – Да… Берите, конечно. Кому он теперь нужен-то?
– Все, идем, – тут же потянула ее Катька к выходу.
– А как же?.. – Жанна растерянно оглянулась на мраморные ступеньки, ведущие куда-то вверх. – Мы разве не пойдем?
– Нет, пошли, я тебе говорю!
И Катя выпихнула ее на улицу. Там, не дав и рта раскрыть, тут же потащила к машине. И, лишь когда они уселись, спросила, угрюмо свесив уголки губ:
– Ты хорошо его рассмотрела?
– В смысле портрет?
Жанна хотела завести машину, но Катька почему-то не позволила, выдернула ключи. И снова спросила:
– Ты хорошо его рассмотрела?
– Да, хорошо.
– Убедилась, что это он?
– Убедилась. – Жанна отвернула лицо к окну, чтобы подруга не видела подступающих слез. – Это он. Надо же… Как мало нужно человеку для того, чтобы изменить себя. Немного лоска, дорогой костюм и…