Единственная на всю планету
Шрифт:
– Больше ничего не хочешь сказать? – спросил Сергей. – Знаешь же, что дальше меня не уйдет.
– Не стоит вам, дядя Сережа, в это встревать, – ответила Ольга. – Это фантастичней моих способностей, да и завязано на очень серьезных людей. Если захотите, я вам расскажу, но это долгий разговор, а вам нужно работать.
– Спасибо, что напомнила, – Сергей встал со стула и вышел во двор.
Вместо него к Ольге подошел отец.
– Не проголодалась? – спросил он дочь. – Я говорил с Виктором, так он предложил пользоваться их холодильниками.
– Его отпустили? – спросила Ольга.
– Мучили полтора
– Что он тебе сказал?
– Он во всем винит себя. Обзывает себя идиотом из-за того, что сделал ставку на скрытность и по совету друга почти все выполнял сам, не привлекая специалистов. По-моему, в своей оценке он полностью прав. Если не хотел пользоваться услугами своих людей, можно было на время нанять человека со стороны. У полиции это тоже вызвало недоумение. Ожидал наезда и ограничился только двумя людьми. А периметр усадьбы вообще никак не прикрыт. Понятно, что он рассчитывал на нас и хотел до нашего прихода отсидеться в доме. Но это понятно мне, полицейские, наверное, решат, что у него просто не хватило денег.
– Можно быть хорошим финансистом или промышленником и допускать ляпы в других делах, – сказала Ольга. – Ему его ошибки дорого обошлись. А теперь нас всех будут мурыжить.
– Мне майор сказал, что я не имел права брать с собой Нора. Он несовершеннолетний и находится под опекой. Сказал, что они обо всем сообщат в органы опеки, и Нора у нас могут забрать.
– Ну это мы еще посмотрим! – ощетинилась дочь. – Его у меня никто не заберет даже на время! Если будет нужно, подключу мэра. Папа, предложи Виктору поехать ночевать к нам. А сам с Сашей поедешь в город в ее квартиру. Он здесь один до утра свихнется. А везти сюда Люду пока рано.
Со двора донесся шум мотора – подъехала газель, в которую быстро загрузили завернутые в пленку тела нападавших.
– Нам их нужно увозить, – сказал Виктору майор Лыткин, показывая на лежавшие на полу тела его жены и сына. – Когда будет можно, вам скажут, и вы их сможете похоронить.
– Увозите, – ответил Фролов. – Только не тяните с разрешением. Я с дочерью надолго здесь не задержусь. В ближайшее время нас никто не тронет, но так будет не вечно. И хоронить я их буду не здесь, а в Москве.
– Это уж как получится, – сказал майор. – Вы не хотите быть с нами откровенным, и несете галиматью. Хоть вы и потерпевшая сторона, зацепить вас будет несложно. Понятно, что без нашего разрешения вы можете отлучаться только в Алейск. Скорее всего, уже завтра мы вас вызовем. Ковалева выразила желание все здесь убрать. Скажите ей, что это уже можно сделать.
Тела родных унесли, и Виктор спустился на первый этаж, где в креслах сидели Егор и Ольга.
– Ты хотела все убрать? – спросил он у Ольги. – Они разрешили, но лучше тебе этим не заниматься. Завтра я кого-нибудь найму.
– Я все сделаю сама, – поднялась девушка. – Виктор Олегович, перебирайтесь сегодня к нам. Отец с Сашей уедет в город, так что где вас положить, мы найдем. Вам с Людой у нас будет лучше. Хотя бы сегодня...
– Спасибо, – ответил он. – Так и сделаю. Мы вообще скоро отсюда уедем. Если у Михеева все получится, то вернемся в Москву, если нет – найдем другое место. Для нас здесь будет опасно, да и не сможем мы жить в этом доме. Я его отдам вам. Не спорьте, Егор, так будет лучше. Мне он недорого обошелся в деньгах и слишком дорого во всем остальном. А вы сегодня еще раз спасли мне жизнь. И дочь вам обязана если не жизнью, то здоровьем. Когда бы она смогла самостоятельно выбраться с чердака! Могла замерзнуть или переломать себе ноги, да и они могли все-таки обыскать чердак. За меня просто не успели взяться всерьез, иначе я бы им все выложил, в том числе и то, что дочь в доме.
– Да, совсем забыла! – вспомнила Ольга. – Я спрятала диктофон, на который записывали ваш разговор. Он в одном из навесных шкафов на кухне.
– Можно было и не прятать, – сказал Виктор, – но все равно спасибо. Там, кроме пары их вопросов и моих воплей, ничего не записано. Хотя сами вопросы могут вызвать интерес у следователей, так что ты все сделала правильно. Если мы уедем в Москву, я бы хотел предложить вам все здесь бросить и приехать туда же. А в «Фазенду» будете приезжать на отдых. У вас здесь друзья и могила близкого человека. Я в эти края больше не приеду.
– Давайте подождем, чем все закончится с этим Дерешковым, – предложила Ольга, – а уже потом будем что-то решать. Мы ведь об этом узнаем?
– Мне позвонят, – кивнул Виктор. – Все-таки хочешь сделать уборку? Тогда я тебе буду хотя бы носить воду и двигать мебель. И выброшу ковер из спальни Шуры.
– Сейчас все вместе уберем, – сказал отец. – Куда дела Нора?
– Вышел на улицу, – сказала Ольга. – Он мне на время снял боль, но сам тяжело переживает смерть Олега. Только вы стараетесь никому не показывать свои переживания, а загоняете их вглубь. Из-за этого мужчины живут меньше. Я ему предложила свои услуги, но он отказался.
Уборкой занимались недолго. Скоро к ним присоединился Нор, так что к тому времени, как в приехавший из города автозак загрузили задержанных и оперативники перенесли в свои машины изъятое оружие, «Фазенда» приняла почти нормальный вид.
– Можем подбросить до лесничества всех желающих, – предложил майор Лыткин. – Мы забираем оба оставленных автомобиля, так что мест много.
– Завтра уберу снег с кровью и похороню Умницу, – сказал Фролов. – А сейчас мы отсюда уедем все. Спасибо за предложение, но я всех отвезу на своей машине.
Автозак и четыре машины с полицейскими небольшой колонной уехали в сторону города, а Виктор вывел из гаража «найт», завел двигатель и включил климат-контроль.
– Забирайтесь в машину, – сказал он своим спасителям. – В ней все быстро прогреется. А я сейчас соберу те вещи, которые могут понадобиться мне и дочери.
Через десять минут он вышел на крыльцо с саквояжем в руке, запер входную дверь и пошел к машине. Выгнав «найт» за ворота, он запер и их, и занял место водителя. Через несколько минут они уже заезжали во двор лесничества. Егор остался запирать ворота, а остальные прошли в дом. У Люды при виде отца задрожали губы, она вся затряслась в рыданиях и бросилась ему на грудь. Это послужило толчком для Ольги. Вся боль, все напряжение сегодняшнего дня, до того скованные ее волей и магией Нора, прорвались и захлестнули ее с головой. Заревев и отмахнувшись от бросившегося к ней друга, девушка ушла плакать в свою спальню. Вернувшийся Егор показал Виктору рукой на дверь своей спальни и повел всхлипывающую Александру к ее машине.