Единственная ночь

Кренц Джейн Энн

– Буду держать язык за зубами. – Лилиан вздохнула. – Не понимаю, о чем только думала Изабель. С тех пор, как Рейф использовал тебя, чтобы обеспечить себе алиби в ночь смерти Кэтлин Садлер, Изабель вбила себе в голову, что вы двое станете новыми Ромео и Джульеттой и положите конец вражде Хартов и Мэдисонов.

– Рейф не использовал меня, – поправила Ханна. – Просто я обеспечила ему алиби.

– А разве это не одно и то же?

– Разумеется, нет.

Глава 2

Странно…

Ему и в голову не приходило вернуться сюда надолго – визитов долга к Митчеллу было вполне достаточно. А теперь оказалось, что его будущее неразрывно связано с Эклипс-Бей.

Есть о чем задуматься.

Рейф поставил обутую в спортивную туфлю ногу на нижнюю перекладину перил веранды на втором этаже дома, облокотился на верхнюю перекладину и засмотрелся на маленькую спортивную «хонду» оттенка ярко-красной губной помады, приближающуюся к дому.

Восемь лет назад он ни к чему не стремился, только знал, что с разгульной жизнью пора завязывать. Отказ от нее стал серьезным испытанием. Глядя на несущуюся к дому машину, он думал о том, что первой из своих целей уже достиг. Он сумел не попасть в тюрьму.

Интересно, порадуется ли этому Ханна?

Алая машина остановилась рядом с его серебристым «порше». Жар предвкушения окатил Рейфа с ног до головы. Дверца «хонды» открылась.

Как только Ханна вышла из машины, Рейф заметил, что ее янтарно-каштановые волосы стали короче. Восемь лет назад они свисали почти до талии, а теперь были подрезаны плавной, изысканной волной на уровне подбородка.

Она совсем не пополнела, но ее фигура неуловимо изменилась. Черные брюки и черный топ облегали подтянутое, гибкое тело с тонкой талией, плавными изгибами бедер и небольшой грудью. Прошло несколько секунд, и Рейф понял: изменилась не фигура, а манера поведения – Ханна стала держаться увереннее. В ту ночь на берегу она казалась совсем юной и наивной, почти девочкой. А теперь перед ним была зрелая женщина.

Придерживая дверцу, она наклонилась к кому-то на переднем сиденье. Со своего наблюдательного пункта на верхней веранде Рейф не мог разглядеть, кого Ханна привезла с собой, но испытал укол разочарования. Почему-то он надеялся, что она приедет одна. Но с какой стати? Год назад он услышал, что помолвка Ханны расторгнута, но за прошедшее время она вполне могла успеть с кем-нибудь познакомиться.

Дверца со стороны пассажира не открылась, но Ханна посторонилась, выпуская из машины ухоженного серого шнауцера.

Рейф не сдержал вздоха облегчения. Значит, ока не с приятелем, а с живой игрушкой. С псиной он как-нибудь справится.

Почуяв Рейфа, шнауцер замер на месте и поднял голову. Рейф ожидал, что пес зальется визгливым лаем, но тот не издал ни звука. Он внимательно и задумчиво смотрел на Рейфа.

Возможно, этот пес неглуп.

Ханна вскинула голову, и отблеск солнца заиграл на стеклах ее стильных темных очков.

– Привет, Рейф.

Восемь лет назад в ее голосе не слышалось этой холодной сдержанности, мимоходом отметил Рейф.

– Давно

не виделись, – невозмутимо отозвался он.

– Да, давно, – кивнула она. – Значит, ты все-таки взялся за ум?

– Это как посмотреть. А ты? Выполнила пятилетний план?

– Не совсем. – Она вскинула руку, указывая на дом: – Так ты не надумал продавать свою долю?

– Нет.

– Так я и знала, – кивнула Ханна.

Она поднялась по ступеням крыльца и скрылась в доме. Шнауцер одарил Рейфа еще одним оценивающим взглядом и последовал за хозяйкой.

Рейф нашел Ханну в солярии, где она стояла неподвижно, скрестив руки на груди. Она холодно улыбнулась, не меняя позы и явно приготовившись к бою. Когда Рейф вошел в комнату с застекленными стенами, шнауцер перестал обнюхивать пальму в кадке.

– Славный песик. – Рейф присел и протянул руку.

– Его зовут Уинстон, – сухо сообщила Ханна.

– Привет, Уинстон.

Шнауцер с достоинством прошелся по выложенному плиткой полу, приблизился к Рейфу и вежливо принюхался. Удовлетворенный результатами, он сел и перевел взгляд на Ханну.

Рейф поднялся.

– Похоже, я ему понравился.

Ханна не улыбнулась.

– Уинстон хорошо воспитан. Его поведение еще ничего не значит.

– Верно. Может, он ждет, когда я повернусь к нему спиной, чтобы вцепиться в меня. Давно он у тебя?

– Года два.

Рейф кивнул.

– Дольше, чем твой бывший жених? Псу повезло.

Ханна сжала зубы.

– Я приехала не для того, чтобы обсуждать Уинстона и моего бывшего.

– Как хочешь. Будешь кофе?

Поколебавшись, Ханна кивнула.

– Тогда идем со мной.

Вдвоем они направились по коридору в большую, старомодно обставленную кухню. Уинстон семенил за хозяйкой, время от времени останавливаясь и обнюхивая углы и мебель.

– Откуда ты знаешь о моей помолвке? – спросила Ханна раздраженным ледяным тоном.

– Харты и Мэдисоны знают друг о друге все.

– Иными словами, тебе рассказала Изабель.

– Да. – Рейф поставил чайник на плиту. – В письме, сразу после разрыва помолвки. Она была в восторге. Похоже, твой выбор она не одобряла.

Ханна пристально смотрела на него.

– И давно ты здесь живешь?

– Приехал вчера поздно ночью. – Он пересыпал кофе в высокий стеклянный кофейник.

Ханна оглядела французскую кофеварку с прессом.

– Изабель никогда не пользовалась такими. У нее была обычная кофеварка.

– Это моя. Я привез ее с собой.

– Ясно. – Ханна заметила на кухонном столе блестящую пароварку из нержавейки. – И ее тоже?

– Да.

Нахмурившись, Ханна заглянула в один из кухонных шкафов. Рейф знал, что она увидит внутри. С собой он привез несколько коробок любимых макарон разных видов, бутылку бальзамического уксуса двенадцатилетней выдержки и упаковку соленых каперсов. А еще сушеные травы, специи и французскую чечевицу.

Ханна плотно закрыла шкаф.

– Вижу, ты здесь чувствуешь себя как дома.