Единственная ночь
Шрифт:
– Понятно, – кивнула Ханна.
– А у Джеда никого не было. Его отец пил, пока однажды не исчез навсегда. Его мать два или три раза выходила замуж.
Ханна издала невнятный возглас.
– Что это значит?
– Может, не будем жалеть беднягу Джеда только потому, что он вырос в неблагополучной семье? Ни за что не поверю, что он не понимал, что творит. Убив Кэтлин Садлер ради кассет, он нарушил закон. Я точно знаю: он прекрасно понимал, что делает.
– Вот это мне в тебе и нравится, Ханна. –
Ханна вздохнула.
– Ладно, если ты хмуришься не из-за Джеда, тогда, может, объяснишь, почему ты в таком скверном настроении?
– Я думаю.
– Не обижайся, но, по-моему, думать тебе вредно.
– Благодарю за поддержку.
– Ну ладно, не будем ссориться.
– У тебя это отлично получается.
Ханна сжала кулаки в карманах жакета.
– Давай начнем все сначала. Скажи, о чем ты думаешь весь вечер?
Пару секунд он молчал, словно готовясь к решительному шагу.
– Я решил отдать свою половину Дримскейпа тебе, – наконец объявил Рейф.
Ханне показалось, что она ослышалась. Ей пришлось мысленно дважды повторить эту простую фразу, чтобы понять ее смысл.
Она повернулась лицом к Рейфу:
– Что?
– Ты же слышала. – Он смотрел ей в глаза. – Дримскейп – собственность Хартов. Дом всегда принадлежал вам. Да, Изабель была романтичной натурой, но у меня нет никаких прав на ее дом. Он твой. Я не стану отнимать его у тебя.
Ханну охватила паника. Вынув руки из карманов, она схватила Рейфа за черный пуловер.
– А я думала, мы заключили сделку.
– Она тебя не заинтересовала.
– Ты даже не дал мне ответить! – Привстав на цыпочки, она придвинулась ближе. – Если помнишь, Аризона Сноу привезла дневник в разгар разговора. А потом мы занялись расследованием смерти Кэтлин Садлер.
– Ханна…
– Потом вы с дедом решили поиграть во взломщиков, узнали, что Джед Стедман покинул город, и ты надолго замолчал. Вот так и прошел суматошный день. Я даже не успела ответить на твое деловое предложение!
– Я с самого начала знал, что могу удержать тебя только Дримскейпом. А я этого не хочу.
– Прости, если я ошибаюсь, но мне казалось, ты рассматривал меня и Дримскейп как комплексную сделку!
– Я открою ресторан где-нибудь в другом месте.
– Будущий ресторан – твоя страсть. Дримскейп – самое подходящее место для него, и ты это знаешь. Не вздумай отказаться от своих планов!
– Ханна, у меня есть для тебя новость: ресторан не самая главная моя страсть.
– Рейф…
– Такой сделки с тобой я не хочу.
– Но ты сам предложил ее.
– Да, от отчаяния.
В ней пробудилась надежда. Ханна решительно подавила ее, боясь разочарований.
– Ты передумал? Я тебе больше не нужна?
Он взял ее за руку.
– Нужна, Ханна, но это ничего не значит, если я тебе не нужен. Сегодня я понял, что есть единственный способ выяснить, как ты на самом деле относишься ко мне, – отказаться от Дримскейпа.
Сдерживаться дольше Ханне не удалось. Радость омыла ее стремительным потоком.
– Ты и вправду хочешь знать? Ладно, я скажу, как отношусь к тебе. Я люблю тебя, Рейф Мэдисон. Я хочу остаться в Эклипс-Бей вместе с тобой, хочу открыть пятизвездочный отель и ресторан в Дримскейпе. Хочу детей и счастливой жизни с тобой.
Мгновение он не двигался, потом обнял ее одной рукой и притянул к себе.
– Это правда?
Ханна прильнула к нему, впитывая жар и силу его тела. Рейф – ее будущее.
– Правда.
– Я люблю тебя, – произнес он, касаясь губами ее волос. – Моя страсть – ты, а не ресторан, понимаешь?
– Теперь – да. – Ханна купалась в волнах облегчения и радости, зная, как Мэдисоны преданы предмету своей страсти.
– А твой новый список? – вспомнил Рейф. – Как быть с ним?
Ханна улыбнулась:
– В нем только один пункт. Я решила выйти замуж только за того, кого буду любить всем сердцем. За того, кто будет так же сильно любить меня.
– Значит, я удовлетворяю всем твоим требованиям. – Он сжал ее в объятиях. – У нас все получится. Ты, я, Дримскейп, наше будущее… все будет хорошо. Обещаю тебе.
– А как же иначе? Ведь у нас есть твои мечты и мой интеллект.
Рейф взял ее за подбородок.
– Той ночью на берегу я сказал себе, что тебя мне не видать как своих ушей, и все-таки понял, что никогда не смогу забыть тебя.
– И я сказала себе то же самое.
Он улыбнулся.
– Я постоянно помнил про твой злополучный список. Хочешь знать правду? С одной стороны, я желал тебе счастья, а с другой – надеялся, что ты никогда не встретишь идеального мужчину.
– А я всегда помнила о тебе и о твоей большой цели – не попасть в тюрьму. И жалела о том, что ты напрасно теряешь время.
– Похоже, все эти годы я был для тебя источником раздражения.
– Прекрасная основа для брака, ты не находишь?
– Точно, – усмехнулся он.
Он склонился к ее губам. По берегу метнулся луч фонарика. Ханна ответила на поцелуй, изнемогая от счастья.
Чары разорвал резкий, хриплый лай Уинстона.
Рейф нехотя поднял голову.
– Сдается мне, твой пес недоволен, что мы занялись этим на берегу.
– Ему придется привыкать.
Уинстон оставил в покое дерево, которое обнюхивал, и метнулся к ним. Он снова залаял, громче и настойчивее. Это была не просьба, а требование обратить на него внимание.