Единственная
Шрифт:
— Я буду нема как рыба, обещаю.
— Спасибо.
Повисла неловкая пауза, как будто одна из нас должна была сказать что-то еще. То, что Селеста вдруг обнажила передо мной свою душу, очень много для меня значило. Наверное, я не смогу до конца забыть все, что она мне сделала, но, по крайней мере, теперь я понимала, что ею двигало. Добавить мне было больше нечего, поэтому я помахала ей рукой и вышла.
Лишь закрыв за собой дверь, я спохватилась, что забыла взять книгу. А потом вспомнила диаграмму со своим улыбающимся лицом и огромной
Завернув за угол, я увидела знакомое лицо и немедленно вспомнила, что у меня есть еще более важный план, который необходимо обдумать в самое ближайшее время. Я пообещала Максону найти способ связаться с Августом и была уверена, что наша единственная надежда сейчас идет мне навстречу.
По коридору шел Аспен. С тех пор как мы виделись с ним в прошлый раз, он, казалось, подрос и стал еще шире в плечах.
Я оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что за нами никто не наблюдает. Вдали маячили силуэты других гвардейцев, но расслышать нас с такого расстояния они никак не могли.
— Эй, — поманила я его к себе и закусила губу, надеясь, что Аспен оправдает мои надежды. — Мне нужна твоя помощь.
— Только скажи, — отозвался он, не поведя даже бровью.
Глава 12
Я была права. За время службы Аспен успел изучить дворец как свои пять пальцев и точно знал, как вывести нас за его пределы.
— Ты уверена? — спросил Максон, когда на следующий вечер мы переодевались в моей комнате.
— Мы должны знать, что происходит. Уверена, с нами ничего не случится, — заверила его я.
Мы переговаривались через приоткрытую дверь ванной, пока он переодевался из своего костюма в джинсы, призванные превратить его в Шестерку. Одежда Аспена была Максону слегка великовата, но делать было нечего. К счастью, для меня Аспен позаимствовал одежду у одного из наименее рослых гвардейцев, но штанины все равно пришлось подогнуть.
— Ты, похоже, очень доверяешь этому малому, — заметил Максон.
В его тоне мне почудилось что-то странное. Видимо, он беспокоился.
— Мои служанки говорят, он один из лучших. И это он отвел меня в убежище во время нападения южан, когда никто уже не успевал. Он всегда выглядит готовым к бою, даже когда все вокруг спокойно. Моя интуиция подсказывает, что он — то, что надо. Верь мне.
За дверью послышался шорох одежды.
— Откуда ты знала, что он может вывести нас из дворца? — продолжал допрос Максон.
— А я и не знала. Просто взяла и спросила.
— И он взял и ответил? — поразился Максон.
— Ну, я, разумеется, сказала ему, что это нужно тебе.
Из-за двери послышалось нечто похожее на вздох.
— Я по-прежнему считаю, что тебе не стоит идти.
— Я иду с тобой, Максон. Ты уже готов?
— Готов.
Я открыла дверь, и Максон, окинув меня беглым взглядом, расхохотался:
— Прости. Я привык видеть тебя в платьях.
— Ты и сам немного непривычно выглядишь в таком виде.
Он действительно выглядел по-другому, но отнюдь не комично. Несмотря на то что одежда Аспена была ему велика, старые вытертые джинсы оказались Максону очень к лицу, а короткие рукава рубашки открывали сильные руки, которые мне довелось увидеть всего однажды в убежище.
— Эти штаны ужасно тяжелые. За что ты их так любишь? — спросил он, памятуя просьбу, с которой я обратилась к нему в самый первый день во дворце.
— Просто они мне нравятся, — пожала я плечами.
Он с улыбкой покачал головой. Потом подошел к моему шкафу и, не спрашивая разрешения, открыл дверцу:
— Нужно чем-нибудь тебя подпоясать, иначе нас ждет очень скандальный вечер. Еще более скандальный, чем он уже есть.
Максон взял с полки темно-красный кушак и продел его в шлевки джинсов.
Сама не знаю почему, но это движение показалось мне исполненным особого значения. Сердце учащенно забилось; я даже подумала: Максон должен был слышать, как оно кричит, что я люблю его. Впрочем, даже если он и услышал, то предпочел заняться более насущным делом.
— Послушай, — сказал он, завязывая кушак узлом, — то, что мы затеяли, очень опасно. Если что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты убежала. Даже не пытайся вернуться обратно во дворец. Найди какую-нибудь семью, которая приютит тебя на ночь. — Максон отступил назад и взглянул в мои полные тревоги глаза.
— Сейчас просить людей приютить меня на ночь практически так же опасно, как лицом к лицу столкнуться с повстанцами, — ответила я. — Они могут быть недовольны, что мы не вышли из состязания.
— Если в той статье, которую Селеста показала тебе, написана правда, люди должны гордиться тобой.
Я хотела возразить, но нас прервал стук в дверь. Максон открыл, и в комнату быстрым шагом вошел Аспен в сопровождении еще одного гвардейца.
— Ваше высочество, — с небольшим поклоном произнес Аспен. — Леди Америка сказала, что вам необходимо выбраться за пределы дворца.
Максон глубоко вздохнул:
— Да. И я слышал, что вы именно тот человек, который может мне в этом помочь. Офицер… — Он пригляделся к жетону Аспена. — Леджер.
Аспен кивнул:
— Это на самом деле не так уж и сложно. Гораздо сложнее сохранить это в тайне.
— Почему?
— Полагаю, у вас есть веские причины на то, чтобы выйти из дворца ночью, причем без ведома короля. Если нам будет задан прямой вопрос, — добавил Аспен, покосившись на своего товарища, — едва ли мы сможем скрыть от него правду.
— А я и не стал бы просить вас об этом. Я очень надеюсь, что в самом ближайшем будущем смогу сам рассказать все отцу, но до тех пор нашу вылазку следует держать в тайне.